забормотала оглушенная речью дочери Нина. – Ты же вчера не говорила ни слова. Что могло случиться, от чего ты заговорила?
– Дай мне киселя, – требовательно повторила Лена.
С этого дня она стала говорить, не переставая. Утром, не успев проснуться, она открывала рот, который не закрывала до самого вечера. Ей было не важно, что в комнате никого нет – она разговаривала с собой. Лену забавлял сам процесс произнесения звуков, которые выходят из ее рта. Девочке необязательно было слушать, о чем говорят другие – она слушала себя, и ей это очень нравилось.
– Посмотри, Лена, – говорила девочка себе, – какое у меня чудесное розовое платье. Я его сейчас надену и буду самая красивая девочка в садике. Вот только не получается натянуть его на голову, но мне обязательно поможет мама или Оля.
Нина, слушая такие разговоры, иногда говорила мужу:
– Вспоминаю те давние времена, когда Лена не могла говорить, с большим удовольствием. В доме стояла тишина и покой. Мне иногда кажется, что у нее внутри какой-то самозаводящийся моторчик, который питается от дневного света, и отключается, когда ребенок спит. Как можно без умолку разговаривать!? Откуда у нее столько энергии и неужели ей самой не надоест постоянно болтать?
– У детей всегда энергии через край – чему тут удивляться, – отвечал Олег, с гордостью глядя на дочь. – Она еще ребенок и не понимает того, что ты устала и хочешь тишины. Пусть разговаривает, ты же видишь, какое это доставляет ей удовольствие. Иди в другую комнату и прикрой дверь, полежи, отдохни, а я останусь здесь, послушаю нашу говорунью или почитаю ей книгу.
Дети доверчивы. Они верят каждому слову родителей сразу и безоговорочно. Да и кому им верить, если всему приходится учиться от папы и мамы. Лена не была исключением и верила всему, сказанному родителями или старшей сестрой. К тому же она росла наивным ребенком и верила даже в откровенные шутки, совершенно их не понимая и принимая все за чистую монету.
Однажды, когда ей уже исполнилось четыре года, в доме Михеевых собрались гости. Был день рождения Олега и, хочешь или не хочешь, пришли родственники, чтобы поздравить именинника. Лена, как обычно, говорила, не умолкая. Она крутилась между гостями, приставая с вопросами то к одному, то к другому. Никто из взрослых не хотел понять детский мир ребенка, утонув в своих разговорах. Нина заметила, что Лену никто не слушает, и девочка уже начинает мешать взрослым. Она засмеялась, обращаясь к дочери, а затем повторила несколько раз, видя, что на ребенка ее слова не действуют и та продолжает болтать без остановки:
– Лена, ты нас совсем заболтала, все говоришь и говоришь, помолчи немного. Разве ты не знаешь, что девочкам, которые так много болтают, подрезают длинный язычок?!
Мать сказала это раз и другой, без злобы или другого плохого чувства, и продолжала заниматься гостями. Неожиданно ее что-то неприятно кольнуло в сердце, будто предупреждая о нехорошем. Нина начала судорожно
