Навстречу выбежали два маленьких ребенка, младший пытался догнать старшего и отобрать игрушечную машинку.
Самуэль не особо обратил на них внимание, но заметил, что Кристабелла выглядит иначе. Наспех зачесанные в хвост волосы, простая одежда и усталость в глазах, но все такое же милое любимое лицо.
– Я закончил! – улыбнулся он Кристабелле, и та, вскинув брови, искренне поинтересовалась.
– Что ты закончил?
– Платье из орхидей. Ты не смотришь новости?
– Времени нет. Сам понимаешь, дети, муж, хлопоты. Я, честно говоря, не ждала гостей.
– Это твои дети?
– А чьи же еще?
Младший сын, обидевшись на брата, бросился к маме, обнял ее за ноги и посмотрел большими глазами на незнакомого дядю. Кристабелла нежно опустила ладонь на курчавую голову мальчика.
– Помнишь, ты сказала мне, что выйдешь за того, кто исполнит твою мечту? – Самуэль говорил уже не так уверенно, надежда угасала с каждой минутой, но он не хотел осознавать то, что было очевидно. – Платье из орхидей. Я вырастил целую оранжерею. Для тебя. Я потратил на это семь лет. Две с половиной тысячи орхидей. Я собрал платье сегодня ночью и утром поспешил к тебе. Оно стоит внизу. Там люди… Они ждут нас.
Кристабелла смотрела на гостя широко распахнутыми глазами, в которых читалось удивление.
– Какой же ты дурак! – вырвалось у нее. – Я придумала это, чтобы не отказывать напрямую. Любому стало бы понятно, что влюбленная девушка не поставит такие условия, а просто будет с тем, кого любит! Вырастить целый сад для одного подвенечного платья – это же абсурд! А ты потратил на него чуть ли не полжизни! Неужели ты думал, что тебя кто-то будет ждать?
Самуэль вышел раздавленный прямо под дождь. Ясное летнее небо заволокло тучами. Люди разошлись, никого не осталось вокруг одиноко стоящего лысого манекена в платье из орхидей, которое под тяжелыми каплями постепенно превращалось в увядшие, неопрятно свисающие лоскутки, будто одежду из ткани изрезали ножницами.
Точно также выглядело сердце Самуэля в тот момент. Глупое, но преданное сердце.
Бутерброд из карандаша
Бобр Винсент гордился тем, как ювелирно владел собственными зубами. Его личный рекорд знали все друзья и знакомые – три секунды на один карандаш. Он мог в мгновение ока идеально ровно обточить карандаш, оставив нетронутым грифельный стержень.
Наконец, мечта Винсента исполнилась – он достиг возраста, когда его можно было брать на работу, и вот гордый собой бобр пришел на ближайшую стройку с огромной многоэтажкой, на которую раньше регулярно смотрел из окна. Строители ценились в городе больше всего, и, конечно, Винсент давно видел себя на этой стройке, представлял, как добьется успеха, как станет главным строителем, а потом главный инженер попросит Винсента заменить его на своей должности и спокойный за
