ответил Буги.
– А там, на твоей планете, у тебя, наверное, семья?
– Там у меня мама, папа и младший брат. Они меня ждут.
– Ждут… Значит, улетай.
– Есть еще время. Пойдем, там лодка.
Они забрались в лодку, стоявшую неподалеку и поплыли вдоль течения. Мерцали звезды, отражаясь в волшебной глади реки. Иона устроилась внизу, положив свою голову на колени Буги.
– Как же хорошо! – повторяла она.
– Чудесная ночь, – мечтательно прошептал Буги, будто боясь спугнуть это волшебство.
Иона не заметила, как уснула. Проснулась она одна, в лодке, причалившей к берегу.
– Буги, ты где? – позвала она. Никто не отозвался.
Первые рассветные лучи уже окрасили окна домов. Город просыпался. Гасли звезды в вышине.
Иона пришла домой. Присела на кухне. На столе стояли две кружки с недопитым чаем.
– Значит, не приснилось…
Раздался звонок в дверь. На пороге стоял курьер с цветами и небольшим свертком.
– Вам посылка распишитесь!
Иона, автоматически поставила свою подпись, взяла цветы, сверток, закрыла дверь.
Положив на кухонный стол цветы, она прочитала прилагающуюся записку. «Я за ним обязательно вернусь. Буги.» Затем Иона развернула сверток. Там оказалась маленькая красная коробочка. Внутри – кольцо. Иона присмотрелась – мелкими буквами на нем было выгравировано «Андромеда».
Часть 2. Любовь поэтичная. K@tu$ha
Катя Синицына обожала форумы. Ник она себе взяла незамысловатый – K@tu$ha. Катя любила читать, наблюдать за тем, как другие люди обсуждают разные личные проблемы. Хотя чаще всего обсуждение в конце концов сводилось к перепалке между двумя–тремя людьми. Они находили какой–либо момент, который интересовал или задевал кого–то больше всего, и начиналось что–то похожее на стычку бабулек на базаре.
Еще Катюша любила писать стихи. Она их записывала в блокнотик, который всегда держала при себе. Она знала, что главное записать первую строчку, поймать волну, и тогда получается настоящий шедевр. А первая строчка могла посетить ее пушистую головку где угодно. Хоть на уроке истории, хоть во время мытья посуды, хоть на прогулке.
Катя долго не решалась давать кому–либо читать свои стихи. Она боялась критики. Катюше казалось, что если кто–то раскритикует ее стихи, она не сможет больше писать. А без стихов она не могла, они помогали ей справляться с трудностями, выстаивать в сложных ситуациях. Стихи раскладывали все по полочкам, расставляли все точки над i. Она сама не могла объяснить себе, как это работает. Но рифмованные строчки каким–то образом уводили ее от депрессии даже в самых запущенных случаях. Например, она долго и безответно любила Ромку. А он на нее не обращал никакого внимания. Даже, похоже, знал о ее чувствах и бессовестно пользовался этим знанием. Брал у Кати тетрадки, чтобы списать домашку, выпрашивал шпаргалки, просил объяснить какие–то трудные темы. А Катя и рада была ему помогать. Когда Ромка возвращал ей тетрадку, она прижимала ее к груди, вдыхала ЕГО запах, конечно же, незаметно
