стало легко и спокойно. Радовалась я и до этого, с самого момента пробуждения, а вот сейчас вздохнула полной грудью.
Нужный мне дом находился на одной из тихих, зеленых улочек, в стороне от центральной площади села. Через несколько домов с одной стороны начинались поля, а чуть в сторону – и сосновый лес. Дышалось здесь невыразимо легко, воздух практически одурманивал. И никаких тебе посторонних звуков и запахов. Ни машин, ни запаха бензина, ни сигналов и скрипов тормозов. Лишний раз громкого голоса не услышишь, хотя, у нас есть соседи, любящие поскандалить за своим забором. А вот на улицу они всегда выходили с невозмутимыми улыбками, видимо, всерьёз верили, что никто ссор и ругани не слышит. Это ведь жутко неприлично, выносить сор из избы, тем более в деревне.
Я подъехала к нужным воротам, припарковалась на засыпанном щебёнкой месте, сигналить не стала, чтобы не беспокоить соседей. Как я уже сказала, в деревне посторонних звуков не любили. Но стоило мне выйти из машины, как за воротами уже послышался звук хлопнувшей в доме входной двери, затем топот, железная калитка чуть скрипнула, когда её распахнули, и я увидела счастливого Гришку.
– Мама!
Улыбка озарила моё лицо, я ничего не могла с собой поделать. Я раскинула руки, и сын кинулся ко мне обниматься. Ему было почти десять лет, но он был сильным, рослым мальчиком. В свои годы практически доставал мне макушкой до плеча. Я прижала его к себе, уткнулась носом в его густые, русые волосы.
– Привет, мой хороший. – Я обхватила ладонями щеки сына и принялась его целовать. А Гришка, ещё минуту назад прижимавшийся ко мне, словно маленький, тут же принялся выворачиваться из моих рук и недовольно заворчал:
– Мам, ну ты чего, увидят же! Я же не маленький!
– А какой ты? – удивилась я. Но спорить не стала, отпустила, только по волосам его потрепала.
– Взрослый я уже, – фыркнул он, приглаживая растрепавшиеся волосы.
– Доставай из машины пакеты, взрослый, – посмеялась я. И тут же спросила: – Как дела?
– Хорошо. А ты мне наушники привезла?
– Привезла. В школе тоже хорошо? Ты собрался? Позавтракал?
– Да. Бабуля кашу рисовую сварила. – Гришка изобразил рвотный рефлекс, а я укоряюще на него взглянула. Даже проговорила с прямым намёком на его недостойное поведение:
– Гриша.
– Ну что? Я не люблю рисовую, ты же знаешь. Я манную люблю. И блины.
– Все должно быть сбалансированно.
– Ты в школу меня отвезешь?
– Отвезу, – согласилась я. – А то снова опоздаешь.
– С тобой Василий Борисович поговорить хотел, – обрадовал меня любимый сынуля.
Василий Борисович – его классный руководитель и преподаватель истории и географии в их школе. Беседы я с ним
