твой голос.
– Как я рада! – Даже по телефону он почувствовал, что она улыбается.
«Не следует недооценивать мелочи, которые ничего тебе не стоят, – так сказал Петеру психолог, к которому он ходил год назад. – Именно эти мелочи складываются в единое целое и спасают ситуацию, когда тебе приходится задержаться или работать в выходные».
В конце концов Петер начал прислушиваться к словам, осознавать свои слабые стороны.
– Я никогда не стану другим человеком, – ответил он тогда.
– А этого от тебя и не требуется. Зато ты можешь научиться делать то, что у тебя сегодня не получается. Например, поддерживать близкие отношения.
При одном воспоминании о том времени, когда он жил отдельно от Ильвы, у Петера заболело в животе. Но с тех пор он исправился. Они на верном пути, жизнь снова обрела равновесие.
– Кстати, звонил Джимми, – сказала Ильва. – Хочет навестить нас в выходные. Я ответила, что мы будем рады.
Джимми звали брата Петера, который из-за несчастного случая в детстве так и не смог стать взрослым. Иногда Петеру казалось, что кое в чем его брат достоин зависти. Полная беззаботность Джимми могла кого угодно навести на размышления, что же на самом деле важно в жизни. Его существование было ограничено пределами пансионата, и там он чувствовал себя хорошо. В его мире не было места молодым женщинам, расчлененным при помощи бензопилы, – в этом Петер мог поклясться.
Закончив разговор с Ильвой, Петер вслед за Алексом вошел в помещение для допросов.
Хокан Нильссон дожидался их вместе с адвокатом, которого срочно вызвали по его требованию. Сидел и смотрел в одну точку, лицо его казалось измученным. Невооруженным глазом было видно, что он плохо спит по ночам. Руки нервно двигались, как перебитые крылья у птицы, он клал их то на стол, то на колени, то принимался ковырять что-то на лице.
Алекс начал допрос, пояснив те конкретные подозрения, которые возникли у полиции в отношении него.
– Ничего не понимаю, – проговорил Хокан. – Я побывал здесь уже несколько раз. Проявлял готовность к сотрудничеству. С какой стати мне это делать, если бы я сам и убил ее?
– Мы тоже задаемся этим вопросом, – с непроницаемым лицом ответил Алекс. – Но я надеюсь, что теперь мы все выясним. Возможно, имеет место большое недоразумение, и тогда было бы хорошо в нем разобраться.
Алекс был сосредоточен и непримирим. Хокан не выйдет отсюда, пока не поведает всю правду.
– Расскажи о ребенке, – начал Петер.
– О каком?
– Которого ждали вы с Ребеккой. Вы были счастливы?
– Я уже говорил: я не знал, что она беременна. А если и так, то это был не мой ребенок.
Поначалу голос его звучал уверенно, потом на лице вдруг отразилось сомнение.
– Или все-таки мой?
– Твой, Хокан. Когда она рассказала тебе об этом?
Хокан заплакал.
– Воды?
Петер
