христиане-ромеи хуже язычника Святослава?
Духарев посмотрел в глаза патриарха и подумал, что это глаза политика, а не божьего человека. И еще подумал, что тот младше, чем кажется.
– У нас одна речь, святой владыка, – произнес он неторопливо. – Булгарский священник крестил нашу великую княгиню…
– …Но у нее теперь ромейский исповедник, – перебил патриарх.
– Это временно. Так же, как временным является язычество великого князя киевского. Разве не благо в глазах Господа – крестить Русь?
– Но твой князь – язычник. Он никогда не позволит.
– Почему ты так думаешь, святой владыка? Его сын и наследник Ярополк – христианин. Его жена – христианка. Среди его дружины тоже есть христиане. Я, его доверенный воевода, христианин. Еще вспомни: чуть более века прошло с тех пор, как монах Мефодий крестил вашего царя Бориса.
Сергею вспомнился услышанный несколько лет назад рассказ одного из византийских попов, обретавшихся в Киеве.
То, что булгарского царя крестил византийский монах, пусть даже и булгарин по происхождению, по мнению византийского священника, навсегда ставило булгарскую церковь в зависимость от византийской. Правда, тот же монах не скрыл, что уже через год после крещения булгарский царь переметнулся под крыло Ватикана, с которым уже тогда у византийских патриархов никакой дружбы не было. Впрочем, спустя некоторое время царь отвернулся от Рима и обратился к Константинополю.
И не исполнение обрядов было тому причиной. С позволения Папы Римского в Булгарии церковная служба велась на булгарском языке, хотя Ватикан, в отличие от Константинополя, признавал в качестве языка богослужений исключительно латынь.
Политика. Чистая политика. Но если высший иерарх западной католической церкви – Папа, то высший иерарх восточной – император Византии. Вряд ли булгарский патриарх жаждет кланяться императору Никифору.
– Подумай, святой владыка, – продолжал Духарев. – У нас, считай, один язык, одна азбука… – Тут он немного покривил душой: в окружении Святослава мало кто умел читать и писать. – Если Киев и Преслава объединятся, разве сможет Константинополь повелевать высшим иерархом Булгарии… и Киева?
– А кто поручится, что все будет, как ты сказал, воевода? – спросил патриарх.
«Клюнул, – подумал Сергей. – Надо дожимать».
– Всё в руках Божьих, – торжественно изрек Духарев и перекрестился. – Если Господу угоден наш союз, нужны ли нам иные поручительства?
– Чего хочет твой князь от меня, воевода? – нахмурив седые брови, спросил патриарх.
– Открой нам ворота Преславы, – сказал Духарев. – Вели прекратить братоубийственную войну.
– Братоубийственную? – Патриарх фыркнул. – С чего ты взял, что пацинаки и угры, разоряющие Булгарию, – наши братья?
– Я имел в виду не печенегов, а нас, русов, – заметил Духарев.
– Язычников!
– Пока – язычников! –
