на ее плечах чуть дольше нужного, она отодвинулась сама.
Кортес, ее неизменный спутник и телохранитель с тех самых пор, как погиб Роши, ее брат-близнец. Парень следовал за ней по пятам, словно тень, и конечно же сопровождал и теперь.
За окнами простирались густые леса, которые сменялись ночными долинами, похожими на бархатное покрывало. Она возвращалась в Ремесис. Да, теперь он назывался совсем иначе. Но Юви знала – этот город невозможно переименовать или переделать, его суть останется той же. Ремесис – это сила, такая, какой не сыскать во всем белом свете.
Она придвинулась ближе к окну, утыкаясь носом в холодное стекло. Отрастающие волосы уже щекотали ее плечи, закрывая шею. К утру она снова отрежет их, а они снова отрастут. Так бывает у всех, владеющих ремесисом. Но ее тайну знали лишь двое – отец и Кортес.
– Отец уже на месте? – спросила Юви, в пол-оборота поворачиваясь к парню. Его карие глаза чуть потемнели.
– Да, все идет по плану. У нас все получится, Юстианна.
– Я просила не называть меня так, – огрызнулась она и вновь отвернулась.
Юстианна де Казиньяк умерла давно, в тот же день, как отравили Роши.
Все могло быть иначе, не возжелай Император западных стран Ремесис. Он сравнял город с землей и убил всех, кто владел ремесисом. Почти всех.
– Юви, снова Ремесис вернет себе былую мощь. Ты возьмешь то, что тебе причитается. Ты станешь единственной наследницей, и народ отблагодарит тебя.
Юви задрожала сильнее, кутаясь в шаль. Она надеялась, что Кортес не заметит ее волнения. Особенно при этих словах. Единственная… это значило, что придется избавиться от другого наследника. Какой он теперь? Она помнила его совсем мальчишкой, да и виделись они всего раз.
Юви тряхнула головой. Нет, она не будет думать об этом предателе, не будет сожалеть. Они сделают то, что нужно для народа Ремесиса.
Когда они подъехали к перрону, в купе заглянула приятной наружности девушка в строгом черном платье с золотыми пуговицами. На каждой пуговке – выгравированная корона Императора.
– Добро пожаловать в Шаттрли! – проговорила она со сдержанной вежливостью.
Юви сжала руки в кулаки. "Ремесис! – хотела закричать она. – Не смейте называть мой город никак иначе!" Но она лишь сглотнула ком в горле и улыбнулась.
Ступив на платформу, Юви осмотрелась. В раннем сумраке утра мягко горели фонари, а вокзал возвышался чудовищной громадиной. Что до его архитектуры – он был помпезен, величественен, колоссален. И в нем не было ничего от тех плавных линий и воздушности, присущей прежнему Ремесису.
У Юви сдавило в груди, и она упала на колени, касаясь ладонями шероховатого камня. Мир закружился перед глазами. Снова на нее посыпался град снарядов – армия Императора наслала на город смерть с воздуха. Но они устояли. Рушились дома, храмы, театры. Но они устояли. Архитекторы восстанавливали все, что могли, ремесисом. Они воздвигли стену, спрятав жителей. Замуровав их внутри. Город осаждали долго. Пока все не закончилось одним днем. Император хитростью забрал ключи от города. А кто владеет ключами, владеет и тайными стражами Ремесиса.
Юви забыла, как дышать. Воздух никак не хотел проникать в легкие. Ей стало страшно. В голове все затуманилось. В этот момент она не помнила, ни где она, ни кто находится рядом, ни кто такая она сама. Юви затерялась среди мерцающих огней, и только странная дрожь пробирала тело.
Эта сила потянула ее вперед. И она почувствовала магию, ремесис. Столь же могущественный, как и тот, что она хранила внутри. Чужая магия была яростной, жаркой, столь мощной, что Юви затрепетала от восхищения перед такой силой. Но было в этом пламени нечто холодное, что заставило ее отпрянуть. За мгновение до этого к ней явился образ – перед ней на коленях сидит мужчина, его черные волосы растрепанны, черные глаза полны желания, и в то же время нежности. Она держит его лицо в своих руках. А когда он касается губами ее ладони и трется о нее, словно котенок… Видение рассеялось, оставив Юви в темноте и холоде.
***
Принц Виктор вздрогнул, проснувшись. Что это было, черт подери! Он ощутил явную дрожь, и трясло не только его, но и весь дом словно всколыхнулся. Виктор вскочил с кровати, сжав в руке медальон, который всегда был при нем. И понесся в кабинет. Все остальные обитатели дома еще спали, но только не Мелисса.
– Ты это видела? – немедленно спросил он, распахивая тяжелые резные двери.
– Да, дорогой, – ответила дама в старинном костюме, смотревшая на него из картинной рамы. – Меня до сих пор слегка потряхивает.
– И что это?
– Мне кажется, у тебя появился соперник, – улыбнулась дама, состроив ему глазки.
– Это невозможно!
Он
