«Лейка», – пояснил он. – Километр будет до того дальнего крана, – он ткнул пальцем в башенный кран на краю горизонта. – Можешь проверить.
– На хрена мне проверять-то? Прикинь! – изумился Серёга.
– С какой точностью в километрах ты знаешь, где лежит аэроплан? – хмыкнул Ух.
– Ну-у-у… Я даже вопросом таким не задавался… – промямлил Серж.
– Понятно. Теперь слушай сюда. И смотри. – Он снова развернулся и ткнул пальцем в противоположную от окна стену офиса, сплошь увешанную дипломами и свидетельствами на самых разных языках – от английского до арабского.
– Я поднял в воздух тридцать один самолёт, – сказал Ух голосом профессионального обвинителя на Нюрнбергском процессе. – В среднем на каждый самолёт я потратил девяносто дней рабочего времени. Только на то, чтобы восстановить его до лётного состояния. Из них сорок дней уходило на подбор документации. Дней двадцать – на составление реестра недостающих запчастей. Дней двадцать – на их изготовление по всему миру. И десять дней – на собственно ремонт. Компьютерщик, сколько будет дважды два – знаешь? Сколько дней в этом расписании у меня осталось на поиски самолёта?
– Ни одного. Конкретно, – мрачно сказал Серж.
– Абсолютно правильно, – так же мрачно продолжил Ух. – Потому что я всегда знал, где их искать с точностью до ста метров. А ты говоришь о самолёте, лежащем в месте, где ты никогда не бывал, со слов человека, не владеющего картой, и хочешь сделать на этом деньги! Я тебе не скажу, что так не бывает – так говорят слишком многие. Когда я делал свою «Аэрокобру Лтд», мне тоже говорили, что так не бывает. Ты просто имей в виду, что когда ты говоришь – «радиус двадцать пять километров» – ты имеешь в виду круг по пятьдесят раз как до того крана, на котором помещается чёртова уйма деревьев, кустов, речек и самых настоящих гор. А теперь ты скажи мне, сколько в сумме ты сегодня прошёл метров пешком по асфальту?
В этот момент Серёга надулся, и я даже решил, будто он обиделся. Однако это было не так.
– Ух, прикинь, я и так всё знаю, – выпустил он. – Но давай поглядим на всё с другой стороны. – В этот момент Сергей ловко щёлкнул мышью и вызвал сайт Aircombat.com.
– Так вот, орлы, – хмыкнул Ух, – когда мы собирались встретиться, я хотел предложить вам за точку падения вполне определённую сумму – пять штук баксов.
– Пять тысяч! За место, где лежат восемь лимонов!
– За место, где вы думаете , что лежат восемь лимонов. Почувствуйте разницу. Сайт – это не контракт, бизнесмены хреновы. Кто угодно может написать на компьютере что угодно и пустить в эту бездонную Всемирную сеть. Но! На моей памяти ни один самый редкий ероплан не стоил «всухую», на территории бывшего СССР, больше полутора миллионов.
– Так вот, ребята, – тем же прокурорским голосом продолжил Ух, – выслушав вас внимательно, я про себя решил – ни цента я вам не предложу. На таких условиях не продаётся ничего. Но байку вашу я послушаю…
Историю Ух выслушал, вопреки ожиданиям, очень заинтересованно и не перебив
