и лишние пять дней в Венеции бесцельно слонялся бы.
Он допил свой коктейль, достал маленький блокнотик, который всегда держал при себе, и начал рисовать аккуратно заплетенные в косички и украшенные бусинами волосы молодой африканской женщины, сидящей впереди.
Самолет взмыл над Альпами.
Два
– Это я.
– Привет! – как всегда обрадовавшись голосу своего брата, Кэт присела, чтобы поговорить с ним. – Подожди-ка, Сай, мне тут надо устроиться.
– С тобой все нормально?
– Все хорошо, просто не пойму, как будет удобнее. – Ребенок Кэт, третий по счету, должен был родиться через пару недель. – Так, ну вроде я чувствую себя комфортно – насколько это вообще возможно, – но, слушай, давай я тебе перезвоню, мобильные звонки из Италии, наверное, целое состояние стоят…
– Я в Хитроу.
– Что?..
– Звонил отец. Сказал, что лучше мне вернуться, если хочу увидеть свою сестру живой…
– О, сама тактичность.
– В своем духе.
– Мы с мамой решили, что не будем тебе говорить.
– Почему?
– Потому что тебе нужен был этот отпуск, и здесь ты ничего не можешь поделать. Марта тебя не узнает…
– Но я узнаю ее.
Кэт секунду помолчала. Потом она проговорила:
– Да. Конечно. Извини.
– Не стоит. Слушай. Я приеду достаточно поздно, но сразу отправлюсь в больницу.
– Хорошо. Крис сейчас на вызове и, может, съездит туда проведать ее еще раз, если ему по пути. Приедешь сюда завтра? Я стала слишком огромной, чтобы водить машину без риска.
– А что насчет мамы?
– Я просто не знаю, что она сейчас чувствует, ты же понимаешь, Сай. Она ездит к ней. Потом домой. Иногда она заезжает сюда, но никогда об этом не говорит.
– Что конкретно случилось?
– Как обычно – простуда, потом легочная инфекция, теперь пневмония… Сколько раз мы уже это видели? Но мне кажется, что ее тело не готово сражаться на этот раз. Она почти не реагирует на лечение, и Крис говорит, что они уже не понимают, насколько агрессивное оно должно быть.
– Бедная маленькая Марта.
Голос брата, ласковый и обеспокоенный, эхом звучал в ушах Кэт, когда она клала трубку. На ее глаза навернулись слезы, как это слишком часто случалось во время беременности… Просто увидев сегодня днем потрепанную мягкую игрушку своей дочери, лежащую в траве после того, как кто-то оставил ее под дождем, Кэт настолько размякла, что заплакала. Она тяжело и неуклюже уселась на диван. Она почти совсем забыла о том, каково это – носить ребенка. Сэму уже было восемь с половиной, а Ханне – семь. Они не планировали этого третьего ребенка. Они с Крисом были единственными двумя напарниками в отделении общей практики, и их запаса времени и энергии едва хватало. Но несмотря
