инспектора в кандалы.
– Боже мой, что вы делаете? – вскричал Гаррет, гремя цепями.
– Я, так сказать, кую железо, пока горячо. Не перебивайте человека, который кует железо, пока оно горячо, это неучтиво. Вот так!
– Вы заковали меня в цепи!
– Совершенно верно.
– Что вы собираетесь сделать?
– Оставить вас здесь.
– Вы шутите!
– Весьма удачная шутка.
– Где мой двойник? Разве мы не увидим, как его убьют?
– Никакого двойника нет.
– Но как же остальные?!
– Остальные мертвы. Вы видели, как убивали живых людей. А двойники, роботы, стояли рядом и смотрели.
Гаррет молчал.
– Теперь вы обязаны воскликнуть: «Ради всего святого, Монтрезор!» – сказал Стендаль. – А я отвечу: «Да, ради всего святого». Ну, что же вы? Давайте. Говорите.
– Болван!
– Что, я вас упрашивать должен? Говорите. Говорите: «Ради всего святого, Монтрезор!»
– Не скажу, идиот. Выпустите меня отсюда. – Он уже протрезвел.
– Вот. Наденьте. – Стендаль сунул ему что-то, позванивающее бубенчиками.
– Что это?
– Колпак с бубенчиками. Наденьте его, и я, быть может, выпущу вас.
– Стендаль!
– Надевайте, говорят вам!
Гаррет послушался. Бубенчики тренькали.
– У вас нет такого чувства, что все это уже когда-то происходило? – справился Стендаль, берясь за лопатку, раствор, кирпичи.
– Что вы делаете?
– Замуровываю вас. Один ряд выложен. А вот и второй.
– Вы сошли с ума!
– Не стану спорить.
– Вас привлекут к ответственности за это!
Стендаль, напевая, постучал по кирпичу и положил его на влажный раствор.
Из тонущей во мраке ниши неслись стук, лязг, крики. Стена росла.
– Лязгайте как следует, прошу вас, – сказал Стендаль. – Чтобы было сыграно на славу!
– Выпустите, выпустите меня!
Осталось уложить один, последний, кирпич. Вопли не прекращались.
– Гаррет? – тихо позвал Стендаль.
Гаррет смолк.
– Гаррет, – продолжал Стендаль, – знаете, почему я так поступил с вами? Потому что вы сожгли книги мистера По, даже не прочитав их как следует. Положились на слова других людей, что надо их сжечь. Иначе вы сразу, как только мы пришли сюда, догадались бы, что я задумал. Неведение пагубно, мистер Гаррет.
Гаррет молчал.
– Все должно быть в точности, – сказал Стендаль, поднимая фонарь так, чтобы луч света проник в нишу и упал на поникшую фигуру. – Позвоните тихонько бубенчиками.
Бубенчики звякнули.
– А теперь, если вы изволите сказать: «Ради всего святого, Монтрезор!» – я, возможно, освобожу вас.
В луче света появилось лицо инспектора. Минута колебания, и вот прозвучали нелепые слова:
– Ради
