бывший танковый начальник, за свою долгую армейскую жизнь большей частью привык командовать. Потому, сбрасывая охватившую его в первые мгновения оторопь, переходил немедленно в атаку. Господа, со стороны это производило, впечатление необыкновенное! В габаритах своих это были Голиаф и Давид, Слон и Моська. Присовокупив в этот ряд любые другие аналоги таких же сравнений, не ошибаясь, можно лицезреть прелестную жанровую картинку где-нибудь в стиле Федотова.
Не особенно напрягая свое воображение, как наяву вы увидите натужные выи, окрашенные в багровые тона лица, гримасы, достойные полотен Гойи. Вращение всех имеющихся в наличии подвижных органов тела, включая выкаченные на передние позиции и заправленные донельзя благородной жидкостью, именуемой кровью, очи сих достойных особ, дополняли красок к экзотическому действу. Добавьте к этой батальной сцене брызги слюны, громоподобные разрывы словесных снарядов и вы поймёте, что наш экс-полковник чувствовал себя в такой атмосфере как рыба в воде.
С чувством отменно выполненного служебного долга он с достоинством удалялся с театра военных действий, чего не скажешь о несчастной Зине Ивановне. Ещё долго за закрытой дверью её кабинета раздавались звуки, подозрительно похожие на шмыганье носом и сморканье. Иногда они перемежались с буханьем чего-то тяжелого, видимо, при встрече с полом или стеной.
А когда в кабинет врывались либо истомленная любопытством Ливадия Васильевна, или ещё кто, то они всегда могли обнаружить некие инородные предметы, которым по природе своей не полагалось находиться на полу. И, конечно же, они не могли не заметить несвойственного Зине Ивановне влажного блеска покрасневших глаз.
Что и говорить, тяжела стезя безответного чувства и в полной мере было отпущено его горемычной Зине Ивановне. Тем более что судьба, слепа она там, или просто злодейка, если вспомнить перлы народной мудрости, готовила ещё одно жестокое разочарование. Но… Об этом пока повременим. Вернемся немного назад, туда, где мы оставили «спасителя гинекологического отделения» в трудах праведных…
Проработать Андрею пришлось немного. Едва он, передохнув, снова было взялся за электродный держак, как чуть не выронил его от раздавшегося оглушительного грохота. Колотили в железную дверь подвала, причем с явным намерением ворваться в него сиюсекундно. Так колотить могли только люди, облеченные всеми полномочиями, а, стало быть, и правом на такой экстремальный поступок.
Даже не выясняя, кто бы это мог быть, Андрей не торопясь открыл дверь. И зря! Как оказалось, опрометчивость его поступка стала весьма очевидной. Он был буквально сметён с порога людской волной. Оторопело наблюдая, как молчаливая толпа, распавшись на отдельные её компоненты, деловито обступила собранную им конструкцию. Лихорадочно суетясь, толпа подробнейшим образом начала обшаривать, обнюхивать и приглядываться ко всем окрестностям. В довершение ко всему в одной из присутствующих, Андрей с удивлением узнал кудельноголовую
