же глазах пылает гнев.
– Я звала тебя. Звала двадцать оборотов солнца, но ты не пришла.
Ее рога испачканы темным ягодным соком,
выделяющимся на фоне зеленой листвы деревьев.
С когтей стекает липкая янтарная жидкость.
Мой сок.
Мне
так
страшно.
Я трепещу перед ней.
Она знает.
Знает.
Она создала меня.
И уничтожит.
Он никогда не вспомнит.
– Почему ты не пришла?
Ветер ерошит ее зеленые волосы.
На ней ожерелье из шиповника
с цветущими розами.
Ей плевать
на шипы.
– ОТВЕЧАЙ!
Ее голос напоминает рев оленя по весне.
Я кланяюсь.
– Простите, моя королева.
Она обходит меня.
Трава мнется под ее ногами.
– Ты отличаешься от своих сестер. Больше похожа на братьев. Безрассудная. Своенравная. Необузданная. Но, как и они, ты не будешь перечить своей королеве безнаказанно.
Она навсегда изгнала моих братьев
со своего двора.
Я боюсь того,
что она сделает
со мной.
Ее когти вонзаются мне в спину.
Она отрывает кусок моей кожи,
и я падаю на землю,
корчась от боли.
Моя кора лежит серебристо-белым завитком на траве.
Рана сочится соком.
Боль обжигает меня.
Из глаз льется роса.
– Ничего, отрастет, – говорит мама. – Быстрее с каждой душой, что ты заберешь для меня.
Она раскрывает ладонь.
Там лежит сфера.
Пустая.
Голодная.
Холодная.
Я не хочу ее брать.
– Люди пошли на север, чтобы положить свое железо. Найди их. Убей. И отправь их души к бессердечному дереву.
Я
не
хочу
сферу.
И не беру ее.
В подбородок впиваются когти.
Заставляют посмотреть на нее.
– Если ослушаешься, я сдеру с тебя все. И брошу во тьме на съедение зверям.
Она не знает о мальчике.
Она не знает.
Он в безопасности.
В безопасности.
Во мне пульсирует боль.
Но кроме нее –
облегчение.
Я беру сферу.
Надеваю на шею.
И иду на север.
Каждый шаг приносит боль.
Я прижимаю прохладный мох к ране.
Купаюсь в ледяном ручье.
Это едва ли тушит пожар во мне.
Лес широкий. Я ухожу далеко-далеко от дома мальчика.
Пропускаю
