Он богат, ты будешь счастлива.
– Мы все будем счастливы, – усмехнулся Вельмир, откидывая со лба длинные тёмные волосы.
– Ты меня продал!
Лицо лорда Карриана помрачнело в предвестии грозы. Взгляд сделался тяжёлым и строгим. Ладонь его напряжённо легла на стол.
– Не говори так, девочка. Я думаю прежде всего о тебе! Тебе уже почти восемнадцать, тебя уже нужно было выдать замуж, да только из обеспеченных лордов нашего круга тебя никто не возьмёт из-за выкрутасов твоей матери, а за нищего маркизика я тебя сам не пущу! Хотя, и они сейчас нос воротят от твоего сомнительного происхождения! Так что, сын самого успешного купца в графстве – отличная партия для тебя!
– Ты делаешь меня несчастной!
В её голосе прозвучали слёзы обиды и обречённости. Никто уже не ел, за столом воцарилась неприятная тишина, Лоренс смотрел на сцепленные руки под столом, Вельмир крутил в пальцах вилку, сжав челюсти. Валей устало потёр лоб.
– Я сделал тебя слишком избалованной. Детка, поверь, страдать лучше в достатке.
– А если повезет, сведёшь бедного Леопольда в могилу раньше срока своими страданиями, – с наигранной веселостью подбодрил Вельмир. Шелара только отвернулась от него, ей было тошно и противно.
– Извините, что-то мне дурно, – подал голос бледный, как приведение, Лоренс и, встав из-за стола, быстро вышел вон из столовой.
– Это мне, это мне дурно, – закрыла глаза девушка. – Я не пойду замуж!
– Шелара, хватит! Ну чего тебе ещё надо?! Взаимной любви, о какой менестрели поют? Так она позволительна только простолюдинам!
– Свободы!
Слово повисло в воздухе, заставив снова всех погрузиться в размышления и молчание. Шелара даже не догадывалась, какие мысли занимают сейчас брата и дядю, но сама она жалела себя, отчаянно жалела, почти уже горевала по своей загубленной за золотыми монетами жизни. И смотреть не хотелось в лица родных людей, которые так бесчувственно толкают её на погибель. Вдруг тёмная столовая затуманилась, размылась, превращаясь в смутные разводы, а потом потекли по щекам горячие маленькие потоки солёных девичьих слёз.
– Так, – весомо проронил Валей, разрушая тишину. Затем махнул рукой слугам. – Ну-ка, вон все!
После того, как челядь с поклонами удалилась и плотно прикрыла за собой двери, он устало развалился на стуле и тихо, так, чтобы его услышали только присутствующие, сказал:
– Я отпущу тебя.
– Что?
Лорд спокойно наблюдал, как изумление, прозвучавшее в вопросе Шелары, в тот же момент отразилось и на лице старшего сына. Валей вспомнил про вино, принесённое услужливой Мартой, и пригубил тёмной влаги из кубка. Его собственное горло пересохло от решения, которое он принял.
– Я дам тебе коня и денег. Поезжай в столицу. Повезёт – устроишься там, как пожелаешь. Нет – вернёшься домой, я приму. Только пиши мне письма, деточка.
Шелара вспорхнула со стула, как синица, и крепкими объятиями отблагодарила лорда за подарок. Она прижималась к нему, как
