Ивановна. Ведь действительно, Эмма была права, это очень интересно!
Суконников. Что с Соней?
Эмма Николаевна. Соня, как мы знаем, хозяйка усадьбы, она дочь профессора, умная, скромная, хорошо воспитанная девушка, влюблённая в доктора. Была одета как нищенка, в огромном, растянутом свитере, затёртой юбке в пол, поверх которой висел засаленный серый передник. На голове повязан платок, узлом на затылке, в тон юбке, серого цвета. Платок повязан так, чтобы уши нарочито торчали наружу. По внешнему виду Сони можно было сказать, что она отстаёт в развитии.
Суконников. Скромная одежда говорит о скромных доходах.
Анна Ивановна (с сокрушением в голосе). Дорогой племянник, скромное платье со вкусом говорит о скромных доходах. А безобразные засаленные лохмотья с торчащими ушами при скромных доходах говорят о проблемах с психикой. Это уже тревожный звоночек. Тем более что она влюблена в доктора! Влюблённая женщина всегда старается хорошо выглядеть, насколько ей позволяют средства.
Суконников. А роль доктора удалась?
Эмма Николаевна. Доктор и дядя Ваня выглядели как два алкоголика, не выпускали стакан из рук на протяжении всего спектакля. Мне показалось, что они натурально были пьяны. Они пили и проговаривали заученный текст вяло, без эмоций, устало.
Глушаков. Запьёшь тут, когда в конце спектакля тебя разденут донага и заставят подписывать счета. Всё, я вышел из игры. (Откидывается на спинку стула.)
Анна Ивановна (серьёзно, слегка растерянно). Что значит разденут, то есть совсем-совсем натурально?
Глушаков. В конце пьесы профессор с женой уезжают в город, доктор уезжает в своё лесничество, а Соня говорит дядюшке, что хозяйство у них запущенно, сено гниёт, счета не подписаны. Они, на глазах у зрителей, оба раздеваются до полной наготы и садятся за стол друг напротив друга. Дядя Ваня подписывает счета, а Соня считает на счётах. Конец спектакля. Зал взрывается громкими аплодисментами, крики восторга, цветы и так далее.
Анна Ивановна. Браво? Что, всем понравилось?
Глушаков. Эмме не понравилось, но таких недовольных, как она, в зале было мало.
Тишина, все сидят с растерянным видом, в задумчивости.
Суконников. Припоминаю, Ида говорила, что у каждого режиссёра есть свой почерк. Карбонат в своих спектаклях обязательно кого-нибудь разденет.
Все присутствующие смеются.
Анна Ивановна. Игорь, я хочу сходить на эту постановку и после просмотра спектакля оставить свои комментарии в Интернете. Искусство должно воспитывать вкус зрителей, а не портить его! Всё это какой-то анекдот, чушь, бред! Бедные актёры, люди подневольные. Когда художественный руководитель идиот, это катастрофа! (Сбрасывает последнюю карту на стол.) Я вышла из игры. У меня закончились карты. (Курит.)
Суконников. Актёры люди не подневольные, могут сменить театр. Тётушка, я завтра же постараюсь купить билеты на карбонатовского «Дядю Ваню».
Эмма Николаевна. Сам же только что говорил о сложности с трудоустройством. Людям с талантом
