Сивиллой, и это имя по первому впечатлению действительно подходило ей.
– Почему я так решила? Мне не хотелось бы отвечать на ваш вопрос прямо. Допустим… вы не взяли мою руку в свою, а склонились над огнем так, будто приносили себя ему в жертву, не оставляя между ним и собой никаких посредников.
– Кроме вашей ладони, – уточнил Соловьев.
– У вас было такое лицо… будто с обрыва прыгать собрались, – продолжила хозяйка.
– Напротив, – смущенно улыбнулся он, – я так трусил, что ухватился за край стола обеими руками! Я просто усмотрел в вашем жесте некое тайное значение и понял, что должен пройти через огненное посвящение. Впрочем, я был бы совершенно счастлив, если бы вы продолжили свой рассказ обо мне. Нам ведь только кажется, что мы хорошо знаем себя…
– Хорошо. Я продолжу.
Владимир устроился поудобнее.
– Что ж, – Миссис Бриксон, полуприкрыв глаза, на мгновение задумалась, – я вижу, что в вас очень рано проявилось мистическое начало.
– Мистика – логика небес, – не удержался гость.
– Очень рано, – чуть поморщившись, продолжила хозяйка, – вас посещали видения. Вы чувствовали себя очень одиноким среди людей, потому что долго не могли найти самого себя. Ваша вера в Бога была в один день опрокинута вместе… – она запнулась, будто удивившись собственным словам, – с поверженным крестом…
«Поверженный крест… постыдное воспоминание! Хотя было и такое. До сих пор перед глазами стоит искаженное гневом лицо местного мужика», – Соловьев опустил глаза, пряча от хозяйки мысли.
Подростком он действительно пережил религиозный кризис, завершившийся победой атеизма. Стал последователем нигилистически настроенного философа и писателя Писарева и… выбросил в сад все иконы. А однажды, гуляя с братом в Покровском-Глебово, забрел на кладбище и там, внезапно впав в какое-то безумное состояние, повалил крест на одной из могил и принялся прыгать на нем. В чувство своим криком и кулаками его привел местный мужик.
– …да, с поверженным крестом, – повторила Сивилла. Ее взгляд был направлен чуть выше головы гостя, словно она внимательно всматривалась в то, что находится за его спиной. – Но это длилось недолго. Вы вновь обрели Бога, но пришли к нему не через чувство, а через разум…
«Да-да, именно так», – мысленно согласился Соловьев.
– Сейчас вы увлекаетесь спиритизмом. – Хозяйка взглянула ему прямо в глаза. – Да, я вижу – заговорила она нараспев, – вы са-а-ами прекра-а-асный ме-е-едиум… о-о-очень редкий… редкий ме-е-едиум. Вы верите во все сверхъестественное, но не уверены в себе… не уверены…
Соловьев перевел дух, только сейчас заметив, что слушает, затаив дыхание.
– Оч-чень интересно! – наконец выговорил он. – Вы правы. Я на самом деле не только верю во все сверхъестественное, но, собственно говоря, только в это и верю. Но меня привела к вам одна история… –
