слов живых…звучала молитва, наполняя душу покоем и радостью. Глубинный смысл этих божественных строк мне открылся много лет спустя и не в концертном зале, а на «смиренном кладбище» ясным весенним утром.
По загородному шоссе мимо могильных плит вихрем проносились иномарки. Из отрытого окна «Тойоты» гремело:
Напрягают, напрягают, террористы, депутаты…
Но я бамбук, я пустой московский бамбук.
«Приехали, дальше, как говорится, ехать некуда», – подумалось мне с какой-то отчаянной безнадежностью. «Как будто не было ни золотого века русской поэзии, ни серебряного. Не было ни «четы белеющих берез» М. Ю. Лермонтова, ни цветаевской «жаркой рябины». Только один бамбук, пустой московский бамбук – и все».
Из соседнего леса потянуло дымком походного костра, и донеслись звуки незатейливой мелодии. Звучала гитара и чей-то несильный, но приятного тембра голос пел, как будто разговаривал сам с собой:
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
На душе сразу отлегло, и мне вспомнились слова лермонтовской Молитвы, услышанные когда-то давно еще в юности:
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых…
На Кавказе
На Кавказе, на Кавказе,
На Кавказе, на Кавказе горячо.
Пуля дура, пуля дура,
Пуля дура меня ранила в плечо.
Эта рана не опасна,
Эта рана, эта рана – пустяки.
Не горюйте вы напрасно,
Не тоскуйте по сыночку, старики.
Как, подружка, меня встретишь?
Я вернусь к тебе, вернусь издалека…
Что ж ты, пуля, в сердце метишь?
Прямо в сердце… – уж теперь наверняка!
На Кавказе, на Кавказе,
На Кавказе, на Кавказе горячо…
Имя поэта
Он был рожден для мирных песнопений, Для славы, для надежд.
Задрожав, вдруг заплакала Лира,
Терек взвыл, будто раненый зверь.
Ни одна еще армия мира
Не знавала подобных потерь.
На Кавказ под черкесские пули
Сослан был молодой офицер,
Но героя те пули минули.
Суд вершил Петербург-лицемер.
Укрывали поручика горы,
Их законы постичь он сумел.
И горянки не прятали взоры,
Их красу так никто не воспел.
Но на север с вершины Кавказа
Устремлялась свободно душа,
Неподвластная царским указам,
К русской ниве любовью дыша.
Зря грозили забвеньем поэту
Усмотрев в его гении зло.
И не кануло имя то в лету
А над миром, как солнце, взошло.
Поручик
(Посвящается 190-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова)
Вы, поручик, опасно шутили,
Заслужили немилость царей.
Вашей дерзости Вам не простили —
На войну снаряжайтесь скорей.
Енисейская
