вздохнул, Бьянка, обвязавшись вокруг талии банным полотенцем, поспешила в кухню.
– А который час? – спросила Бьянка.
– Не знаю, – ответил Фабиан.
– Как ты попал в дом? – крикнул я сверху.
Он запрокинул голову и улыбнулся так широко, что при желании я мог бы разглядеть миндалины.
– Через дверь, конечно.
– Разве она была открыта? – спросила Бьянка.
И оба они посмотрели на меня.
– Не знаю, – ответил я. И тут же добавил: – Я исправлюсь.
После переезда в Чёпинге у меня появилась плохая привычка оставлять наружную дверь незапертой. В Стокгольме такое совершенно немыслимо, но тут другое дело. Запираться здесь казалось излишним.
– Звонка же нет, – объяснил Фабиан.
– И то верно, – вздохнул я.
Звонок так и лежал в одной из коробок из-под бананов, что стояли вдоль стенки в гостиной. Как только я о них вспоминал, у меня начиналась мигрень.
– Можно мне побыть у вас? Я могу помочь красить. Или поиграть с Вильямом.
Бьянка бросила на меня умоляющий взгляд. Мы оба считали, что Фабиан слишком взрослый, чтобы играть с Вильямом, но ни я, ни она не решались об этом сказать.
– Можно, но позже, – сказала Бьянка и посмотрела на дисплей телефона. – Сейчас только четверть восьмого.
– О’кей, – ответил Фабиан. – А когда будет можно?
– Приходи через несколько часов.
– Несколько часов? – переспросил он. – А точнее нельзя?
Бьянка сдержала вздох:
– Через два часа. Возвращайся через два часа.
И он вернулся. Он всегда возвращался.
Вечно возникал в саду, у ворот, в гараже, в общем дворе. Такой черт из табакерки. Отвернешься на минуту – парень тут как тут, стоит и что-то говорит прямо тебе в ухо.
– Он как привидение, – как-то сказал я Бьянке. – Появляется ниоткуда.
– И похоже, интересуют его не игры с Вильямом, – заметила Бьянка.
– Вот-вот, ему нужны именно мы.
Мы рассмеялись, и капля краски упала с моего валика на пол.
– Черт, везде эта краска.
– Думаешь, он с диагнозом? – спросила Бьянка.
– Наверняка. Народ сейчас получает диагнозы чаще, чем письма по почте.
Бьянка рассмеялась и брызнула в меня кистью.
– Не надо красить все только в черное и белое. Хорошо, что людям сейчас помогают. И что каждый может узнать, почему он чувствует то, что чувствует.
– Конечно. Но иногда получается чересчур. Разве нужно наклеивать ярлыки на каждую личность?
– Пожалуй, нет. – Бьянка задумалась. – Что ты думаешь о Фабиане? Синдром Аспергера?
– Не знаю.
– Он очень начитан в некоторых областях, – сказала Бьянка. – Я думаю, он умный. И речь у него более взрослая, чем у нормального тринадцатилетнего подростка.
– С интеллектом у него точно все в порядке, – сказал я.
– Тогда
