отделение богатое, да? То есть я имею в виду, что вы хорошо зарабатываете, раз у вас в пользовании большие дома, и есть возможность дорого одеваться.
Лазарро, кашляя, прочищает горло.
– Пусть будет так.
Цокая, поворачиваю к нему голову.
– Ты снова за своё? Что ты скрываешь, Лазарро? – прищуриваясь, спрашиваю.
– Белоснежка, ты готова открыть дверь в комнату с моими тайнами прямо сейчас? – усмехается он.
– Их много? – С интересом смотрю на него. Нет, всё же Лазарро потрясающий мужчина. Он такой, каких не встретишь на страницах журналов, он не идеален, но его невозможно забыть. Сила, элегантность и некая дикость просто невероятно впечатляющие.
– Достаточно, чтобы отравиться ими. Оно тебе надо?
– Хм, не знаю, может быть. Не думаю, что ты делал нечто ужасающее. Даже если и делал, то только для того, чтобы спасти людей. Это ведь твоя работа. Она опасна, да?
– Ты даже не представляешь себе насколько, – смеётся он.
– И тебе несложно? Ты постоянно носишь при себе оружие? Так много преступников на твоей территории?
– Кому сейчас легко, Белоснежка? Но это моя… хм, работа. Пусть будет так. И поверь, – Лазарро сворачивает к высокому зданию и останавливается перед воротами. Он поворачивает ко мне голову. Его глаза темнеют, а губы искривляются в привычной усмешке.
– Не идеализируй меня, Белоснежка. Я законченный мудак.
Хмурюсь, а затем смеюсь.
– Не нужно принижать свои достижения, Лазарро. Да, ты порой бываешь вспыльчивым, но это не делает тебя плохим. Я видела плохих людей, и уж точно с тобой мне куда комфортнее, чем с ними.
– Прямо так, в лоб, Белоснежка? Ты всегда признаёшься честно в том, что думаешь о незнакомых людях, или я избранный?
Мы въезжаем в темноту, и я понимаю, что это парковка.
– А зачем скрывать то, что ты думаешь о людях? Я не стыжусь этого. Тем более ты для меня уже не незнакомец. Да и описываю тебя так, как сама вижу. Ты сделал для меня много хорошего, Лазарро. Не считая еды, одежды и крыши над головой, подарил мне шанс выжить и спасти мою семью. Я не упоминаю о том, сколько невинных жизней ты спас и спасёшь ещё, когда поймаешь это чудовище. Разве я не могу быть тебе хотя бы за это искренне благодарна и увидеть в тебе добрые черты?
– Добрые черты… тяжёлое предстоит обучение, – бормочет он себе под нос.
– Но…
– Выходим. Мы на месте. Запомни, Белоснежка. Сначала выхожу я и проверяю обстановку, затем ты. Поняла? – перебивает меня и бросает взгляд через заднее стекло на парковку, где останавливаются ещё две машины его охраны. Зачем так много, я не знаю, но, вероятно, так будет куда безопаснее для нас обоих.
– Да, конечно. Ты, потом я, – киваю ему.
– Умница. Схватываешь всё на лету. –
