и смотрю на своё измученное отражение.
Лазарро.
Все мысли о нём. Страшно, что я забываю о настоящих целях и причинах того, почему встретила его. Я думаю только о том, как помочь ему и облегчить его жизнь. Видимо, его профессия ужасна, раз и он становится таким безобразным. Это последствия постоянного раскрытия трупов. Как много он их видел?
Да, я оправдываю его, а корю и виню себя. Я провоцировала его, потому что была немного пьяна. Хорошо. Я была очень пьяна и не осознавала своих действий. Вот именно здесь оправданий нет. Алкоголь не может быть веской причиной, чтобы кричать и бить людей. А я несколько раз замахивалась на него и всё же ударила. Мне стыдно. Мне просто стыдно за то, что переживает Лазарро, находясь рядом со мной. Ему и так сложно. Он старается помочь невинным людям, а я создаю ему проблемы тем, что не умею вести себя. Хотя я держалась… Только вот моя семья выгнала бы меня из дома, если бы узнала, в какого отвратительного человека я превращаюсь. Боже, как мне стыдно.
Ковыляю в душ и вроде бы чувствую себя лучше. Физически лучше, но не морально. Если не убита, то ранена точно.
Мой желудок до боли уже сжимается от голода, а я не знаю, можно ли мне выходить из комнаты. Я терплю. На часах всего начало десятого. И пить снова очень хочется.
Решаясь на самый необдуманный шаг, беру бокал и блистер с оставшимися таблетками. Тихо открываю дверь и выглядываю в коридор. Ни звука. Выхожу, ступая босыми ногами по прохладному полу, и медленно спускаюсь вниз. Мой взгляд сразу же вырывает дырки в стене и отсутствие одной картины. Выстрелы. А затем, я вижу, распахнутые двери гостиной, откуда виднеется терраса. Если учесть, что мы находимся на самом верхнем этаже, то высота приличная.
Направляюсь в кухню, мою бокал и поглядываю на небольшой сотейник, накрытый крышкой. Пахнет едой. Точнее, кашей. Моей любимой кашей. Кусая губу, приоткрываю крышку и улыбаюсь. Овсянка на воде. Лазарро вряд ли её ест. Выходит, что он приготовил её для меня. По крайней мере я на это надеюсь. Но всё же стоит спросить.
Мы взрослые люди. Да, вчера всё было крайне плохо и странно, но ведь можно это пережить. Не смертельно. Поцелуй пусть останется в прошлом, как ничего не значащее событие. Увы, не для меня. Каждое прикосновение Лазарро, боюсь, всегда будет связано с непонятно откуда появляющимся возбуждением. Да, я это приняла. Я узнала это слово и то, что оно означает на самом деле. В общем, я никогда в жизни не была так возбуждена, и те ночные занятия любовью с бывшим теперь кажутся каким-то фарсом.
Осторожно подхожу к открытым дверям, и до меня доносится аромат табака. Обнимаю себя за плечи и делаю шаг на террасу, украшенную живыми цветами, шезлонгами и небольшим столиком, за которым сидит Лазарро с обнажённым торсом. Понятно, как он загорает, и почему у него такая бронзовая кожа.
– Привет. Не знала, что ты куришь, – выдавливаю из себя улыбку.
Лазарро
