куст и профили окрестных гор и рек,Тех, что о жизни и о солнце заявляют,
В холстах нас алым светом согревают,
Не выходя из дома, совершаем мы турне,
Проходим по Парижу множеством пейзажей,
Лазури неизменною овеяны плюмажем,
Картины ваши словно раздвигают стены,
Распахнутые окна – им родня,
Откуда смотрим на великие зеленые поля,
На золотую жатву осени и леса мезонины,
На горизонт без края и лазурь небесной нивы.
Таким мы видим одиночество художника,
В душе смятение, страданье уничтожившего,
Пещерой Червара, чей образ кистью точной
Бертон2 упрямый высек мощно.
Мы видим вас на покрасневших скалах,
На пастбищах, где коз живет немало,
Склоняют главы козы, в знойном солнце тонут,
Грызут скалу, не находя бутона.
Их путь исполнен света столь,
Что лентой меловой сияет каменная соль,
И очень редко здесь ступает вдруг наш человеческий каблук,
Теряясь в глубине средь римских штук.
Деревьев стройных ряд с умеренной листвой,
Едва чернеют их стволы в тени совсем скупой,
Подъяты, как флагштоки, купаются их лбы,
В безоблачной прозрачности небесной глубины,
И будто бы презрев все удовольствия земли,
Желая спрятать нимфу, тайну выдали они:
Фильтруют воздух дня их ветки слишком мощно,
Исследуют желания и все мечты на прочность,
Под градом веток их худой анахорет
Укрытье может выбрать, одиночества обет.
Ни травы, ни цветок не сгладят ту суровость,
И ясность тона не сокроет желтой краски новость,
Уступы скал подобны тут гадюкам,
Покинувшим ползучих тел приюты,
Чьих нитей бледных ядовитые пружины,
На солнце разомлев, обнимут скал вершины.
И жаждущая птица выпьет только горсть
Сочащихся по горным сводам слёз;
Но той пустыни сдержанной подарен властный дар,
Есть в нашем климате прохлады, свежести нектар,
Где тени непрозрачны и где в волнах трав
Телицы полногрудые ныряют, как корабль,
Где вечный взор сияет в небе строгом,
И человек так далеко, а мы как будто с Богом.
О мать ты гения! Божественная бонна,
Утешная и не воспетая в бесцветности огромной,
О одиночество! Объятье молчаливых рук,
Скучая в мире, небо впитывая вдруг,
Когда смогу с тобою, как анахорет,
Над книгою склонить главу, где сеет мысли свет?
А дальше Алиньи3, с карандашом в руке,
Как Энгр, игравший профилем людским в черновике,
В розы’сках идеала, в прелести дерев витает
И кистью мраморной картины высекает.
Он знает, сквозь жестоких контуров темницу
Потоки и лавины дня пытаются пробиться,
И всем картинам подпись точная
Рене Теодор Бертон – французский художник, портретист, автор картин на исторические темы.
Клод Франсуа Теодор Каруэль Д'Алиньи – французский пейзажист. В Италии подружился с Ж. Б. Коро, который также упомянут в стихотворении как участник Салона 1839 года.
