подходит маленькому гению, который однажды возглавит какую-то важную отрасль во всём мире.
– Да, Ваня. И уже посмотрела, – по необъяснимым причинам дрожащим голосом ответила она. – Мы настолько озадачились зачатием гениального ребенка, – она сглотнула образовавшийся ком в горле, – что не подумали как он будет жить после рождения. – Дарья дёрнулась, будто по её телу проползла стая жуков.
– Разве не так же, как мы, только учиться по другой программе? – насторожился мужчина.
– Нет, Вань. Я думала нас просто будут контролировать, а оказывается его сразу после рождения заберут в интернат. – она тихонько взвыла и отвернулась от мужа, – Великие не могут быть воспитаны родителями, тем более, если родители бесперспективные.
– Как? – он не верил словам. – Ники не будет жить с нами?
– Нет. И нам позволят видеть его только несколько раз в год и то после пяти лет. Они пишут, – женщина обернулась, подошла ближе и показала на широком браслете выделенные жирным строки, – что только тогда мы не нанесем ущерба его сознанию. Нас представят как биологических родителей. Скажут, что мы зачали и произвели его на свет. Бездушные существа! Наш мальчик будет расти совсем один, с чужими людьми, без нас! – голос женщины срывался всё больше, – Мы, обслуживающий персонал, живем ради мира во всём мире, а наш малыш, – с трудом закончила она и начала всхлипывать, – Ники…, – Дарья прерывисто задышала не в силах сдержать слёзы. Но, опомнившись, что беременна и волноваться нельзя, сделала глубокий вдох и добавила, – Он станет биоинженером. Наш малыш будет великим учёным.
– Но он никогда не будет считать нас родными…, – Голова Ивана закружилась и наполнилась гулким шумом. Новости откликнулись болью в области сердца и он присел на кровать. – Мой сын… Но… Как же так?
Дарья села рядом и обняла его:
– Ваня, – с рыданиями выдохнула она, – мы не виноваты. – Ванечка, наш малыш будет счастлив, пусть даже и не с нами. Всё, что мы можем дать ему после рождения – это имя.
1. Видящий победу
По длинному коридору, освещённому лампами дневного света, вяло бредёт пятилетний мальчик. Сегодня его заставили пойти на первую встречу с биологическими родителями. В голове малыша гулко бились мысли «Зачем тратить на это время? Почему нельзя отказаться? Они дали мне жизнь и на этом их задача завершена». Верхняя пуговка его темно-серого строгого жилета расстегнута, а волосы взъерошены. Никанору, будущему гениальному биоинженеру, присуща небрежность. Например, он считает бессмысленным тратить время на расчесывание волос. Если делать это по четыре минуты каждый день, получится тысяча четыреста шестьдесят минут в год – целые сутки, потраченные впустую. Он, как никто другой, знает ценность времени. Первый учитель Никанора, который был с ним до пяти лет, по секрету рассказал, что мальчик может занять самую высокую позицию из всех существующих в министерстве здравоохранения и совершить
