идем в дом! – с нажимом повторил Алекс, но я упрямо вздернула подбородок:
– Уходишь от ответа?
– Нет! – уже почти прорычал Шурик.
– Тогда почему не хочешь объяснить все прямо сейчас?
– Потому что Богдан может притвориться слепым, но он точно не глухой! – резко ответил парень и, схватив меня за руку, потащил в особняк.
Мне захотелось треснуться лбом о стену. Желательно с разбегу, чтобы уж наверняка. Какого черта устроила допрос на пустом месте? Придралась к словам, возмутилась, обвинила непонятно в чем…
– Алекс! – позвала, хватаясь за его ладонь и второй рукой, когда мы поднялись на третий этаж. – Ну извини меня. Я просто очень за тебя волновалась.
Он толкнул дверь своей спальни.
– Волновалась? – покосился через плечо.
– Конечно! – закивала с виноватым видом. – Я не так уж сильно доверяю Совету заклинателей. Мало ли какие они тебя заставили проходить испытания…
Губы Алекса тронула легкая улыбка.
– Да ладно! Все было не так страшно.
– Серьезно? – подступила ближе. – А как именно было?
Он кашлянул и, отпустив мою руку, подошел к окну. Чуть отодвинув штору, выглянул на улицу с таким видом, будто ожидал увидеть притаившегося в кустах шпиона-ниндзю. И только потом ответил:
– Прости, но я не могу тебе рассказать.
То есть как?!
– Почему?
– Запретили, – коротко объяснил заклинатель.
Я напряглась: что-то мне не нравилось его сегодняшнее поведение! Я, между прочим, вопросы задавала не потому, что просто мимо пробегала, и, если уж на то пошло, именно моя мама добилась его инициации. По-моему, это вполне справедливо: рассказать мне, что она из себя представляет. Разве нет?
– Шурик, ты ведь понимаешь, что я спрашиваю не из праздного любопытства?
Левая бровь парня поползла вверх.
– Ладно, не только поэтому! – согласилась не без раздражения. – Но еще и потому, что переживаю за тебя!
– Не стоит, – храбро отмахнулся заклинатель. Я стиснула зубы.
– А я все равно переживаю! – повторила грозным тоном. – Хочу и буду!
– Ну… как знаешь, – даже растерялся этот тугодум. – Если тебе так легче…
«Легче»? Блин, пора менять тактику, а то он меня сейчас мазохисткой назовет, демонстративно посочувствует и успокоится.
– Алекс, – протянула самым ласковым тоном, который только могла изобрести, – ну, почему ты не хочешь со мной поделиться?
Он весело ухмыльнулся:
– Нормально! Когда тебе что-то нужно, я – Алекс. В остальное время – как был Шуриком, так и остался. Слушай, да мне чисто из корыстных соображений тебе что-то рассказывать невыгодно.
– Ап! – задохнулась я. – Шурик, не гневи Бога!
– Вот! Опять Шурик! – обличающе воскликнул он.
Я возмущенно запыхтела.
– Слушай,
