С максимальной вежливостью они в письменном виде сообщили Дмитрию Прокофьевичу о том, что покормили его кроликов. И взяли три его клетки, чтобы помыть и продезинфицировать их.
– А кстати сказать, это неплохая мысль! В смысле чтобы помыть клетки. Я слышала, что кролики на редкость хилые зверьки. Чем только они не болеют! Нам совсем не нужно, чтобы маленькие варанчики заразились от них разными болячками!
Так что до и после обеда подруги возились с клетками. Мыли, чистили и поливали содой и кипятком. Наконец клетки засверкали словно новенькие. И девушки сочли их годными для того, чтобы стать временным приютом для маленьких варанчиков.
Протухший к этому времени окончательно кусок окорока подруги честно разделили на три части. И положили в каждую из клеток. А сами клетки поместили в трех частях соседского пустующего участка.
– Вот так, – с удовлетворением произнесла Кира, отряхивая руки и чувствуя себя почти победительницей. – Мы сделали все, что было в наших силах. Теперь можем немного отдохнуть.
– И помыться! – поддержала ее Леся.
После возни с протухшим мясом это было просто необходимо. Встретившийся им по дороге домой председатель их садового товарищества Жан-Поль Батистович долго и подозрительно принюхивался к подругам. Не объяснять же ему, что к чему. И просто так послать его подальше подруги не могли. Как-никак, а был он величиной, по местным понятиям, с определенным весом. Так что ссориться с ним было опасно. Чревато различными проблемами большой и малой важности. Поэтому подруги терпеливо топтались возле Жан-Поля Батистовича, снося его любопытство и вежливо поясняя, что дядя Гена уехал, а они живут у известного киношника, сторожат его дом и имущество.
Жан-Поль Батистович и сам все это отлично знал. Ведь жил он наискосок от участка дяди Гены. Справа от пустующего дома, где подруги только что ставили свои ловушки. Собственно говоря, тут их председатель и отловил. И теперь настырно допытывался, что они там делали. На чужом-то участке?
– Просто гуляли.
– А зачем гуляли?
– Разве нельзя? Мы ничего не трогали. Никакого убытка от нас, одна прибыль.
Это Кира сказала правду. Три клетки-ловушки и пятеро новорожденных варанчиков – это ли не приличная прибыль. Редкий год такой урожай в нашей северной полосе на варанов! Но Жан-Поль Батистович, не зная правды, не желал угомониться. У него и кличка была соответствующая – Репейник.
Наконец председателя отвлек тот самый неуемный любитель шахматной игры – Шахматист, живущий уже слева от пустующего участка. Трудно сказать, был ли он действительно спортсменом или просто помешался на почве этой игры, только всегда и всюду он появлялся с огромной шахматной доской. И расставив на ней фигуры, принимался играть сам с собой.
Другие соперники ему были не интересны. Поэтому он никогда и никого не приглашал поиграть. Хотя сам играл всюду – и в очереди в магазине, и на пляже, и катаясь на лодке, и даже в электричке по пути в город или из города. Машины у Шахматиста не было. А его домик представлял собой утлую времянку под крышей
