усхмехнулась Кассандра. – Святому отцу необходим отдых после такой восхитительной проповеди.
Она специально подчеркнула слово «восхитительный». Скорее это напоминало «страстный» или «возбуждающий». К счастью, Кассандра не забыла, что находится в доме Господнем.
– Я совсем не устал, – лукаво улыбнулся священник. – Исповедь прихожан для меня самое святое – никак не могу отказать им в этом праве.
Женщины удалились, оставив Элизабет один на один с Николасом. Воцарилось неловкое молчание. Почему-то никто не спешил его нарушать. Почти никто. В тот самый момент, когда Элизабет открыла рот, но еще не успела проронить ни звука, к ней с радостным криком подбежала Сесилла:
– Мама!
Девочка бросилась на шею Элизабет, как будто не видела ее целую вечность.
– Сесси, милая, – она подхватила ее на руки. – Какая же ты стала тяжелая.
– Пойдем, папа уже подогнал машину.
– Езжайте без меня. Мне нужно исповедаться.
– Ну, мама! – нахмурилась малышка.
Элизабет погладила ее по голове и опустила вниз.
– Обещаю, что быстро вернусь. А теперь беги к папе.
Сесилла поцеловала маму в щеку и опрометью бросилась обратно. Джек ожидал, что дочь вернется одна. Вздохнув, он завел машину и направился в ближайшее кафе-мороженое, оставив Элизабет с похотливым священником.
Вот она. Новая жертва отца Николаса. Стоит перед ним и преданно смотрит в глаза. Ах, как он любит свое положение, благодаря которому он может безнаказанно совершать любые поступки. Никому бы и в голову не пришло, что он не так уж и свят. Две проститутки… У него насчитывалось около дюжины любовниц. Среди них оказались и несколько юношей.
Прихожанка пожирала его глазами.
Так просто податься искушению. Элизабет готова зубами рвать на нем одежду. Готова целовать его сильное тело и вдыхать этот пьянящий аромат, исходивший от него. Она сходила с ума. Господи, как же только не искушает нас Сатана, чтобы преградить нам путь в твое Царствие! И Элизабет поддалась искушению. Плевать на Бога! Плевать на глупые принципы. Этот мужчина. Он определенно стоит того, чтобы спуститься за ним в Ад.
– Пройдемте, леди Элизабет, – пригласил священник, жестом указывая на исповедальню.
Они проследовали в тесную каморку. В них пахло ладаном, как и во всей церкви. Николас отворил маленькое окошко. Запах ладана смешался с запахом святого отца.
– Я согрешила, святой отец, – дрожащим голосом молвила Элизабет, теряя рассудок.
– В чем твой грех, дитя мое? – нарочно спросил он, будто зная, о чем скажет Элизабет.
Она собралась с мыслями. В конце концов, это исповедь, а священник обязан хранить в тайне все услышанное. Так она признается в своих чувствах и сохранит секрет. Идеальный план. О, каких же трудов ей стоило перешагнуть через себя и свои принципы. Элизабет Холлман, истинная католичка,
