вообще не пил, так как был запойный, но раз в год срывался, как по природному распорядку. Он объяснял этот факт особым влиянием луны. И он, с этим высшим проявлением насилия, сам справиться не может. Верила ему только тетя Нюра, его жена, так как сильно любила. Обычно это лунное влияние длилось пять дней, и мы спокойно отрабатывали за него. Уважали деда. Но в первый день обильного возлияния алкоголя он не позволял работать никому, а в последующие просто находился в состоянии блаженного сна, с короткими перерывами на прием «лекарства». Отказываться от предложенного стакана было невозможно, потому что память он не терял, а обижаться мог долго. Кирилл сыграл с ребятами пару партий в домино и, выпив с утра два стакана портвешка, незаметно, по-английски, сбежал из гаража к Лизе в магазин. Он уже несколько ночей видел ее во сне и очень хотел помириться, но, зная Лизкин бешеный характер, опасался. А здесь такой благоприятный случай выдался – 100 халявных грамм для храбрости и запой Семеныча. Так что если она проявит свою милость и простит его, то можно будет не вылазить из ее постели несколько дней. А Лиза – это не Наташа. Она просто заслуженный мастер спорта по камасутре. Вдобавок к этому Кирилл совершенно не понимал, чем заслужил такой гнев с ее стороны. Раньше он чудил и обижал свою ненаглядную гораздо крепче. В 10 часов утра в универмаге народу практически не было. Все продавщицы скучали, стоя за прилавками, упершись подбородками в кулачки. Увидав белобрысого Кирилла, оживились и растянули во все хлебало свои профессиональные улыбки, обнажив ряд золотых фикс. Разумеется, все знали об их ссоре и с нетерпением ждали веселого представления.
Кирилл на весь магазин громко поприветствовал ненужных зрительниц:
– Воровкам на доверии мой пламенный привет! Что, девки, памперсы хоть напялили на себя, а то оконфузитесь от смеха?
– Лизка, твой Ромео пришел! Сейчас травиться перед тобой будет. Хотя, по-видимому, первую дозу уже принял на улице, – почти хором загалдели они.
Лиза вышла из кладовой и молча стала поправлять коробки с чаем на стеллажах. Кирилл подошел к прилавку и, упершись обеими руками о столешницу, уставился в ее спину. Тактику поведения с бабами он знал, как никто лучше, – первым произносить слово нельзя. Последует хорошо подготовленный контрудар, причем под хохот трепетно ожидавших этого ее подруг. Лиза минуту копошилась с чаем, затем унесла несколько коробочек в подсобку, наверное для того, чтобы сцедить немного яда из клыков. Вернулась минут через пять и застала своего «врага» мирно беседующим с соседкой Ольгой. Достав журнал записей товара, Лиза шипящим голоском спросила, обращаясь в пустоту:
– Чего приперся? Нинку замуж отдал, а Натаха пинка крученого тебе залепила? К Лизоньке-дурочке опять вернуться надумал?
Раздался звонкий групповой девичий смех. Кирилл мысленно решил:
«Вот, теперь можно включать нашкодившего теленочка и обещать ей что угодно».
Резко подбежав к Лизе, он состроил
