Михаил?
Хозяин «Берлоги» сморщился, сигара закачалась во рту – вверх-вниз, вверх-вниз. Ну откуда, спрашивается, они его имя знают? Когда сектанты только появились в заведении и Курильщик к ним подошел, Лысый сразу обратился к нему по имени. Ведь никто, никто здесь не слышал никогда…
– Гарантирую, – сказал он.
Голова Лысого повернулась, темные глаза уставились на Болотника. Тот, шагнув в комнату, застыл – да так и стоял не шевелясь.
– Мы хотим нанять тебя.
Слова, будто могильные камни, падали, тяжело ударялись друг о друга.
Болотник спросил:
– Для чего?
У него голос был иной – негромкий, вкрадчивый и одновременно будто бы резкий, словно зазубренным ножом тебе горло скребут.
– Благодарю, Михаил, – произнес Лысый.
Курильщик понял, что ему предлагают выметаться. В других обстоятельствах он бы любого, кто попытался бы столь нагло выставить его из комнаты в «Берлоге», скорее всего пристрелил бы на месте. Скупщик легко впадал в ярость, а под широкой рубахой его на поясе всегда висела кобура с пистолетом. Он бы просто достал оружие да и прострелил башку наглецу… А потом кликнул бы Заику с Емелей, чтобы снесли тело в дальний подвал, где колодец, вниз бросили и залили цементом. Там их уже больше десятка, этих тел…
Но сейчас Курильщик почувствовал облегчение. Ни слова не говоря, попятился и закрыл дверь. И сразу стало легче – словно до того похмелье было, причем жуткое, муторное, какое только после дешевой водки бывает, если пару бутылок опустошить. А как он с глаз монолитовцев и Болотника исчез – так сразу отпустило, в голове прояснилось, и сердце перестало колотиться. Надо еще выпить, решил Курильщик. Побыстрее.
Спустя двадцать минут скучающая возле стойки Краля увидела, как монолитовцы и Болотник пересекают бар.
– Э, Окунь… А он же не заплатил! – вспомнила девица.
– Кто? – откликнулся тот. – За что?
– Да Болотник же! Вон, за пиво, – она показала на столик в углу, где до сих пор стояли кружка с полупустой бутылкой. – Останови его, скажи, чтобы…
– Ага, сама останавливай, – откликнулся бармен.
– Чего это я? Ты ж мужик, вот иди и останавливай.
Четверо уже приблизились к дверям, которые вели в предбанник.
Искоса наблюдая за ними, Окунь покачал головой.
– Пусть идут.
– Курильщик разозлится. Где он?
Когда монолитовцы со сталкером вышли и дверь за ними закрылась, бармен ответил:
– Он бутылку у меня взял с пачкой сухариков и вниз спустился.
– Ну! – поразилась Краля. – Целую бутылку? Он же завязал. Давно ведь не пил, уже… уже… да с тех пор как вместе с Касьяном под выброс попал!
– Ну вот, а теперь обратно развязал, – сказал бармен. – Видно, серьезное что-то происходит, напряженный он.
2
– А
