заранее обдумывать каждый шаг, дабы избежать оплошности. Разлитые в воздухе дружелюбие и тонкая лесть действовали, как майское тепло на цветок.
Главное же – немилосердная тяжесть навьюченных на себя обязанностей осталась в России. Подобным образом рудокоп, вылезший из-под завала, или ныряльщик, всплывающий с немыслимой глубины, новым взглядом озирают Божий мир, как будто он только вчера сотворен. Давным-давно погрузившись с головою в войну, я словно теперь из нее вынырнул. Целую неделю до Рождества можно было невозбранно отдыхать – еще бы вспомнить, что означает это слово!
Больше десяти лет мне постоянно не хватало времени, чтобы отстранить заботы и спокойно предаться размышлению. Разве иногда в дороге – не зря я любил путешествия. Лучшие мои замыслы рождались среди бесконечных русских пространств, в плывущей по снежным волнам кибитке. Но это были мысли ближнего прицела, касающиеся до исполнения прежде задуманного. Создать выдающееся по совершенству оружие, стать во главе оснащенных им войск, добиться чина достаточно высокого, чтобы иметь надежду влиять на государственные дела, – все сие осуществилось. А воплотить стародавнюю детскую мечту о решительном разгроме турок зависело главным образом не от меня. Обладатель ключей Востока находился в пути где-то между Миланом и Веной, перебираясь через зимние Альпы. Не стоило обольщаться касательно возможностей воздействовать на его мнение: они были крайне ограничены.
Прошло Рождество, прошли и Святки, а дело наше не двигалось. Пустопорожняя суета праздников и визитов успела изрядно мне надоесть, когда доверенный агент Матвеева, самозваный барон Фронвиль, бывший парижский мошенник и сын мошенника, принес важную новость.
– Да точно ли ты узнал?!
– Через несколько дней господин посол изволит сам убедиться: ибо, хотя упомянутая персона проследовала инкогнито и не заезжая в столицу, следующая за оной персоной многочисленная свита со дня на день имеет прибыть в Вену.
Проводив барона, Андрей Артамонович с озабоченным видом обернулся ко мне:
– Карл проехал из Турции на север.
– Какой Карл, шведский?!
– Ну не кесарь же! А генералы его скоро тут будут.
– Так, наверно, радоваться надо? Пять лет этого выезда добивались! Турки его силой спровадили или сам ушел?
– Ничего пока не известно. И хорошо ли сие для нас, тоже не скажу. Вся диспозиция меняется. Заранее приготовленные ходы придется отменить и действовать по-другому. За неимением сведений – наугад.
– Что ж, давайте гадать! Предположим, король покинул своих обрезанных друзей, отчаявшись в их помощи против русских. Тогда это говорит о султанской склонности к миру?
– Вероятно, но не обязательно. Карл мог получить известия о приближении решающих боев в Померании и броситься на защиту своих владений. Иначе следующая кампания лишит его всех земель по сю сторону моря. Союзники наши множатся: немецкие князья почуяли
