особенно, что естественно, в сочинении сына, Лаврентий Павлович предстает почти что рыцарем без страха и упрека. Но такого Берию наше общество тоже не приняло. Уж слишком хорошо было известно, что за Берией – не только добрые дела, вроде освобождения из заключения тех, кого не успели расстрелять при Ежове, но и самые настоящие преступления, вроде Катыни. Хотя именно вся правда о Катыни, сказанная только в 1993 году, показала, что к расстрелу польских офицеров и гражданских «социально чуждых» лиц причастен не только и даже не столько Берия – исполнитель, но и практически все тогдашнее Политбюро во главе со Сталиным, принявшее принципиальное решение о казни.
Да, Берия, безусловно, не был ангелом. Но вряд ли справедливо числить его и дьяволом. Правильнее сказать, что Лаврентий Павлович, как и его коллеги по Политбюро, был одним из мелких бесов при дьяволе Сталине.
Каким же человеком был Берия? На этот счет приходится фантазировать. Никаких воспоминаний друзей детства и юности, школьных учителей и университетских преподавателей, родных и близких (за исключением Серго), да и сослуживцев (за исключением Судоплатова) до нас не дошло. При жизни Берии писать воспоминания о нем, равно как и о других членах Политбюро, за исключением Сталина, было не принято. После ареста и казни «лубянского маршала» мемуары о нем в СССР рискнул бы написать разве что сумасшедший. В воспоминаниях ряда военачальников, а также большинства ученых, причастных к атомному проекту, Берия если и упоминается, то исключительно как человек всему мешавший и вечно грозивший всем «выпустить кишки». Некоторое исключение здесь – мемуары академика Андрея Дмитриевича Сахарова, а также появившиеся на исходе перестройки свидетельства другого «атомного академика» – Юлия Борисовича Харитона. Там за Берией признается определенный организаторский талант, хотя и не отрицаются малосимпатичные черты его личности. Действительно, стал бы Сталин терпеть на посту зампреда ГКО, а потом – главы атомного, водородного и ракетного проектов бездаря и вредителя. Ведь от осуществления атомного проекта во многом зависело и политическое будущее самого Иосифа Виссарионовича и возглавляемой им великой страны.
Многое в образе Берии нам и сегодня приходится додумывать по аналогии с теми, кто жил в одно с ним время и занимал примерно то же положение в социально-политической структуре общества. И вместе с тем мне бы хотелось, чтобы эта книга была не просто биографией Берии, попыткой без гнева и пристрастия разобраться в судьбе этого печально знаменитого человека, но и рассказом о жизни нашей страны на протяжении тех трех с лишним десятилетий, когда Лаврентий Павлович играл в ней активную политическую роль. Безусловно, Берия не самый симпатичный персонаж отечественной и мировой истории. Но и несимпатичные имеют право на объективную биографию вместо хлестких памфлетов, которые появлялись до сих пор. Мне хотелось разгадать тайну души «лубянского маршала», попытаться понять, что он думал, когда
