Перестрелка. Год девяносто первый. Николай Фёдорович Шахмагонов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Перестрелка. Год девяносто первый - Николай Фёдорович Шахмагонов страница 13
И вот Ивлев снова предстал перед старицей.
– Пришёл раб Божий Афанасий! – воскликнула матушка Серафима довольно бодро. – Да ты ли это? Слепа стала. А ну подойди…
Он подошёл, старица повела рукой в тёмном своём одеянии, накрыв его чуть ли не с головой, провела рукой по лицу, и тут он почувствовал, что за обшлагом его курточки что-то осталось. Он склонил голову, приложил руку к груди, словно кланяясь, и уже явно ощутил сложенный вчетверо листок бумаги, который тут же и пропихнул во внутренний карман.
Послушницы и «подслушницы» ничего не заметили. Они и не ожидали такой прыти от старицы. Приказ у них, или, вероятнее всего, у одной из них, был наверняка жёстким – никому не позволять приближаться к матушке. Впрочем, что им до того, что она осенила крестным знамением какого-то старика?! Мало ли что взбрело ей на ум! Старик-то из близлежащего посёлка. Живёт там давно и никакими делами – ни церковными, ни политическими вроде бы и не занимается.
Огород, да сад – вот и все его заботы. Правда, иногда уезжает куда-то на несколько дней или максимум на неделю другую. Но ведь многие ездят к детям или внукам!?
Не знали они, кто таков Ивлев, ибо следы его службы царской и службы в революцию, со временем сами стерлись, а данные о деятельности его во время Великой Отечественной войны умышленно стёрты были людьми, оградившими его от расправы, которую могли учинить подручные тех политиков, что устранили в 1953 году Сталина.
И числился Ивлев отставным фронтовиком, получившим ранение в декабре сорок первого, под Москвой, во время операции, о которой в советское время упоминать запретили. То был знаменитый Можайский десант.
Значился Афанасий с некоторых пор простым сельским учителем-фронтовиком. Даже пенсии офицерской никто ему не назначил. Да и не могли назначить. Те люди, которые знали о его службе, были ликвидированы бандитской кликой, захватившей власть путём убийства Сталина. Мог и он погибнуть, но поскольку являлся особо засекреченным сотрудником личной секретной разведки и контрразведки Сталина, не погиб, а просто затерялся.
На этот раз матушка Серафима говорила быстро, скороговоркой и как-то очень резко:
– Настаёт время правды… Падут комуняки, Державу продавшие, скоро падут. Но падение – не возрождение… Кровь, кровь – вижу много крови. Будет кровь и столичная, и грозная будет кровь, и всякая другая. Но время близко, время близко… И будут правду