Она почувствовала, что он непостоянен, любит флиртовать и легко переходить от одной красотки к другой, не задерживаясь, чтобы не попасть в силки какой-то чрезмерно предприимчивой особы. Тем не менее, если бы какой-нибудь женщине удалось его перехитрить и захватить целиком его внимание, а потом и добиться его любви, такая счастливица получила бы бесценное сокровище. Не зря же народная мудрость гласит, что исправившиеся повесы становятся самыми хорошими мужьями.
Однако перевоспитанием Уайверна пусть занимается какая-нибудь другая женщина – тем более что они вряд ли снова встретятся. Вздохнув, она снова посмотрела на Мод.
– Прими предложение лорда Пендрагона, дитя. Не будь такой дурочкой, какой оказалась я.
Габриэла недоуменно нахмурилась:
– О чем ты?
Мод вздохнула – и лицо у нее вдруг стало усталым и немолодым: в уголках губ пролегли морщинки. Ей было уже под сорок, и хотя она по-прежнему оставалась красивой женщиной, время, тяжелый труд и бедность уже подтачивали ее силы.
– Я о том, – ответила Мод, – что в твоем возрасте у меня был выбор. Я могла остаться у родителей на ферме и выйти замуж за кого-то из соседских парней – или убежать и стать актрисой. Я мечтала о приключениях и отправилась странствовать. Сначала было весело и хорошо. Я наслаждалась вниманием и славой, красивыми платьями и сверкающими безделушками, которыми одаривали меня богатые любовники. Думаю, то же можно было сказать и о твоей матери в период ее расцвета. По крайней мере, перед тем как она познакомилась с Мидлтоном. Думаю, после него она редко оступалась.
«Да уж», – подумала Габриэла.
Ее мать тосковала по нему, когда он отсутствовал, постоянно ждала той минуты, когда он снова появится и заставит обо всем забыть.
Мод взяла чайник и вылила остатки едва теплого чая себе в чашку.
– Но годы идут – и роли у актрисы становятся все более редкими и маленькими. Режиссер делает тебя кормилицей, а раньше ты была Джульеттой, и ты соглашаешься на любую роль и еще радуешься. А мужчины… тоже появляются все реже и реже. По крайней мере, те красавцы и богачи, которым когда-то хотелось разодеть тебя в шелка и кружева. – Мод посмотрела Габриэле в глаза. – Ты ведь понимаешь, что я говорю правду. Ты всегда это знала. Именно поэтому тебя никогда не манили огни рампы. И это хорошо, правильно. Перебирайся к своим родственникам, Габби, и радуйся, что они у тебя есть. Разреши твоему дяде помочь тебе и не ворчи. Не будь дурочкой.
У нее заныло сердце.
– Но я не могу тебя бросить! Мы неплохо сможем устроиться, вот увидишь. Я возьму еще какое-нибудь шитье и, может быть, соглашусь на пару ролей. Хэкетт постоянно ищет новую Офелию. Я смогла бы сыграть ее даже во сне!
Мод решительно покачала головой.
– Знаю. Но послушай меня. На днях я получила письмо от кузины Джозефины. Она хочет, чтобы я поехала жить в Шропшир. У нее восемь детей – и ей не помешала бы помощь. Хэкетт постоянно
