style="font-size:15px;"> – Я буду осторожна, – пообещала Тааль, слушая скорее его тон, чем сами слова. – И после встречи с духами обещаю лететь… то есть идти… прямо к тауриллиан. Но есть кое-что более срочное, нежели боуги, даже если теперь они – наши союзники, – дождавшись паузы в речи Фиенни, Тааль набрала в грудь побольше воздуха и потребовала: – Расскажи мне о своём ученике. Расскажи о Повелителе Хаоса. Я должна знать… И тебе тоже известно, что я должна, – сбивчиво и как-то жалобно закончила она. Просьба получилась не такой внушительной, как ей бы хотелось.
Они уже подходили к дому Фиенни. Он молчал до тех пор, пока жасминовый куст не поприветствовал его своим ароматом. Потом произнёс, не пряча нежелание:
– Ты права. Видимо, мне придётся, – и, помолчав, добавил: – Его зовут Альен. Альен Тоури. Что именно ты хочешь узнать?
– Всё, – решительно сказала Тааль. – Всё, что ты мне позволишь.
***
Главный разговор состоялся. Была ночь, и был рассвет, который Фиенни назначил временем ухода Тааль. Внешне ничего вроде бы не изменилось – но изменилось всё. Так – внезапно, по неясной тревоге в воздухе – понимаешь, что вскоре будет гроза.
Бескрылый из снов, далёкий человек из Обетованного по имени Альен, теперь стал для Тааль живым. Осознавать это было почему-то страшновато. «Я подумаю об этом позже», – пообещала себе Тааль, потому что сейчас было рано. В ней – под беспёрой, жалкой кожей, что так легко обжигается солнцем, – зрело что-то большое и важное. Что-то новое, чудесное и жуткое. Может быть – то, ради чего она когда-то вылупилась, пробив крошечным клювом материнскую скорлупу
Чтобы попасть в нужное место, пришлось пройти Молчаливый Город насквозь. Рука об руку с Фиенни Тааль робко прокралась мимо величавых руин в незнакомой для неё части Города, по выщербленным плитам площадей, меж колонн и ступеней непонятного предназначения. Здания здесь поражали воображение не меньше, чем по дороге от торгового Лабиринта к дому Фаэнто; однако Тааль, взволнованная будущим, теперь обращала на них не так уж много внимания.
На одном из перекрёстков совсем близко пронеслась тень Двуликого-волка, едва не коснувшись её полупрозрачной шерстью. Проследив взглядом за бесшумной поступью лап, Тааль подумала, что любые звуки в нормальном мире покажутся ей оглушающими после здешней немоты.
– Мы пришли, – сказал Фиенни, указав на круглую площадку, выложенную треугольными плитами ярких и тонких оттенков – от пурпурного до лилового и золотисто-рыжего. Солнце пощадило цвета так старательно, будто когда-то плитки выточили из драгоценных камней.
А может, так и было. Кто знает, до чего додумались когда-то тауриллиан с их магическим искусством и любовью к красоте…
– Что это? – спросила Тааль с виноватой улыбкой: эти слова она, пожалуй, произносила в последние дни чаще всех других. Фиенни явно подумал о том же, но ответил со своим неизменным тактом:
– Раньше это место было
