уехали в Пермь, якобы к внезапно заболевшей бабушке. Об этом я узнал вечером от их соседки, словоохотливой пенсионерки бабы Лены.
– С двумя чемоданами в такси садились, – рассказывала баба Лена. – И сумка огромная. Оля сказала, мать совсем плоха. Вот дела-то какие невесёлые.
– Смылась с места преступления, – заявил Димон, когда мы поздно вечером собрались в моей комнате.
– Но зачем она Машку с собой взяла? – удивилась Алиса.
– А что её одну здесь оставлять?
– Но если заболевшая бабушка – миф, то куда они ломанулись? И чем Степанова мотивировала необходимость внезапного отъезда?
– Люсь, я не ясновидящий.
– Что у нас остаётся? Ровным счётом ничего. Комар пропал. Степанова застрелили. Ольга, которая явно что-то скрывает, скрылась вместе с дочерью в неизвестном направлении.
– Тупичок, – протянул Димон.
– Должен быть выход. Маленькая дверка, окошко или, на худой конец, неприметная лазейка. Безвыходных ситуаций не бывает.
– Глебыч, ты говоришь как психоаналитик. Всё это ерунда! Безвыходных ситуаций полно. И люди сталкиваются с ними ежедневно, тыкаются носом в каменную стену, ничего не в силах изменить.
– Значит, и мы потыкаемся. Я чувствую, в ближайшее время что-то произойдёт. Появится какая-нибудь ниточка.
– Интуиция тебе нашёптывает? – съязвила Люська.
– А хоть бы и она.
– Ну-ну. Посмотрим, что из этого получится.
Минут через двадцать, когда Алиса с Димоном собирались уходить, я вдруг вспомнил, что завтра у нас контра по химии.
– Прорвёмся, – отмахнулся Димон. – Главное шоколадку не забыть взять.
– Собираешься угостить химозу? – прыснула Люська.– Она сладкого не ест – бережёт фигуру.
– Чего там беречь-то? Кожа да кости.
– Колись, зачем тебе шоколадка?
– Для Маринки.
– Так, это что-то новенькое. Теперь, пожалуйста, поподробней. И часто ты ей шоколадки покупаешь?
– Перед контрами. Она списывать даёт. Свой четвертак я заработаю.
– Смотри у меня, – Люська показала Димону кулак. – Не перекорми Маринку шоколадом, а то фингал заработаешь.
Все засмеялась, а из гостиной вышла пра.
– Молодые люди, нельзя ли орать потише? Вы всё-таки в музее, а не в парке.
Люська засмеялась, Алиса улыбнулась, а Димон хмыкнул:
– Слушайте, я так и не врубился – ваша пра приехала сюда лечиться или отдыхать?
– Иди уже, – Люська легонько стукнула Димона по лбу. – Попрошу не издеваться над нашей пра. Ей, да будет вам известно, девяносто два года.
– Иди ты! – воскликнул я.
– Это правда.
– Откуда узнала?
– Я сегодня паспорт её смотрела.
– Неслабо, – Димон почесал затылок. – Девяносто два года! Держится для своего возраста огурцом.
– А где ты её паспорт видела?
– Из
