огромные орнаментированные гобелены. Пол тоже застлан бархатом – чёрным.
Я чувствовала себя очень странно. Не собой, а кем-то другим. Когда глаза привыкли к полутьме, я увидела, что в зале есть люди. Точно не знаю сколько, наверное, человек двадцать. Все они одеты в чёрные с капюшонами плащи, из-за чего не видно их лиц. Люди образовывали круг, центром которого служила каменная плита. В мои мысли сразу впрыгнуло слово «алтарь». Фигуры в плащах монотонно бубнили себе что-то под нос, не то, что слов не разобрать, вообще непонятно какой это язык.
«Общество сатанистов совершает обряд» – подумала я, ни с чем другим, увиденная мной картина не ассоциировалась.
– Это что секта? – спросила я шедшего рядом со мной Анри.
Он не ответил, только приложил указательный палец к губам.
– Silentium?1– сказал кто-то.
Люди в балахонах бубнили всё громче и громче, а я понимала, что, во-первых, бубнят они не, по-русски, а во-вторых, речь их вполне характерна для….
Французы что ли?
И тут Анри потащил меня к «алтарю». Я до сих пор не могу понять, что произошло со мной дальше. Мария Филатова перестала существовать. Мою личность, словно кто-то за секунду стёр. Но я осталась. Другая я. Меня по-прежнему звали Мария, но эта новая Мария понимала что происходит.
Великий Магистр Ордена Тривольгинов, маркиз Ла Файет, понес к моим губам металлическую чашу. В тусклом свете факелов трудно было понять, что в ней. Я видела что-то тёмное, странно пахнущее то ли сыростью, то ли гнилью.
– Boit!2.
Я поднесла чашу к губам и отхлебнула.
Кровь! Это кровь!
Ужас сковал все моё тело от осознания того, что обратной дороги уже не будет.
– Boit!
Я, сдерживая тошноту, влила струю крови себе в рот. Горло сдавил спазм, я не могла дышать. Мне казалось, я видела тень старухи, на золотом фоне герба на стене под потолком. Герба, изображавшего крылатого двуглавого змея. Мне казалось, я видела саму смерть.
– Умирающий в одном мире, да будет рожден в другом! – торжественно произнес Анри Жерфо де Ла Россель. – Орден Тривольгинов принимает тебя, сестра. Ты больше не меченая, ты госпожа.
Меня тошнило все сильнее и сильнее. Я сдерживалась, как могла секунду, две, три, пять…, а потом кровь из моего нутра выплеснулась на алтарь.
– Я не смогу, – прохрипела я, ожидая, что Великий Магистр вытащит свою шпагу и заколет меня.
Но сквозь пелену рвотных слез я видела только губы маркиза Ла Файета, улыбающиеся, мясистые и длинные острые клыки.
Я отшатнулась.
Что за фигня мне снится? Я повернулась и побежала к двери, единственной в этом жутком зале. Схватила прохладное металлическое кольцо, дернула на себя и замерла.
Я увидела другой зал, похоже, банкетный. Длинный ряд приставленных друг к другу столов, застланных белыми скатертями. Кавалеры и дамы во фраках и полонезах3 пили, ели, разговаривали, смеялись. Это походило
Молчание
Пей (по-французски)
Женское платье для танцев второй половины 18 века.
