но именно тщеславие Хэдли сыграло роковую роль в тщательно спланированном побеге Зака.
Зак дошел до угла дома, когда Хэдли крикнул ему вслед:
– Не забудь убрать за Гитлером!
Зак вернулся, достал из чулана совок и поднял голову. Серое свинцовое небо обещало обильный снегопад.
Глава 16
Усевшись на заднее сиденье, Уэйн Хэдли сунул в портфель листы с подготовленной речью, ослабил галстук и, вытянув ноги, удовлетворенно вздохнул, взглянув на двух расконвоированных на переднем сиденье. Сандини был просто мелким мошенником, тощим носатым задохликом, и в расконвоированные попал лишь потому, что кто-то из его родственников-итальяшек имел связи наверху. Сандини, мелкая сошка, заурядный автомобильный вор, не представлял для Хэдли никакого интереса, но Бенедикт – совсем другое дело. Бенедикт в прежней жизни был кинозвездой, секс-символом, богачом, владевшим личными самолетами и лимузинами. Он был величиной мирового масштаба, а теперь служил ему, Хэдли, и был у него на посылках. Все-таки есть в мире справедливость. И что еще важнее, хотя этого Бенедикта и нелегко понять, вывести из себя, временами Хэдли удавалось куснуть его и заставить корчиться от обиды и тоски. Вряд ли тому было приятно, когда Хэдли заставлял его смотреть по видео последние фильмы или церемонию вручения «Оскара». Хотя с этим толстокожим гордецом нельзя было быть ни в чем уверенным. Хэдли не мог точно сказать, удавалось ли ему задеть Бенедикта за живое или нет. Но он не отчаивался и продолжал искать подходящую тему. А что, если попробовать секс?
Когда Зак остановился у светофора неподалеку от места назначения, Хэдли заметил с любезно-вопросительной интонацией:
– Готов поспорить, что женщины сами прыгали к тебе в постель, когда ты был богат и знаменит, не правда ли, Бенедикт? Ты когда-нибудь думаешь о женщинах, о том, какие они – как они пахнут, какой вкус у их губ? Хотя, наверное, тебе не так уж сильно нравился секс. Если бы ты был хорош в постели, та красивая блондинистая сучка, на которой ты женился, не запала бы на того парня, Остина, верно?
Глядя в зеркало заднего вида, Хэдли с удовлетворением отметил, что Бенедикт стиснул зубы, и мысленно поздравил себя с удачным выбором темы.
– Если тебя выпустят условно-досрочно, что, впрочем, маловероятно, поскольку лично я тебе рекомендаций давать не стану, тебе придется довольствоваться жалкими потаскушками. Все женщины шлюхи, но даже у шлюх есть свои принципы, и им не нравится спать с бывшими заключенными. Ты знал об этом? – Как бы ни стремился Хэдли сохранять учтивые манеры при общении с человеческими отбросами, которых призван был охранять, ему порой было трудно сохранять хорошую мину при плохой игре. – Отвечай на мои вопросы, ты, сукин сын, или весь следующий месяц проведешь в одиночке! – Осознав, что утратил над собой контроль, Хэдли почти любезно добавил: – Готов поспорить, что в старые добрые времена у тебя был шофер, а теперь ты у меня служишь шофером. У судьбы свои причуды, но ей не откажешь в справедливости
