прервал поцелуй и уткнулся лбом в ее лоб, переводя дыхание.
– Отсутствие ног, – проговорил он хрипловатым от разгоряченного желания голосом, – сильно сужает возможности реализации романтических порывов. В частности, подхватить женщину на руки и отнести в постель, пока она не пришла в себя после поцелуя. – Чуть отстранившись, заглянул ей в глаза и усмехнулся: – Но у меня есть апгрейд этой опции: я могу женщину туда отвезти.
И, так же невероятно быстро, как вскочил, он спрыгнул со столешницы на сиденье коляски, взял ладонь Марианны и легонько, без усилия, скорее обозначая, словно спрашивал, готова ли она двигаться дальше, потянул к себе. А она дала себя привлечь, усадить на бедра мужчины, сразу же попав в его объятиях в новый горячий, благодарный и обещающий поцелуй, с внутренним восторгом пропадая совсем уж окончательно и бесповоротно.
Честно сказать, никто из них двоих потом не мог вспомнить, как они все-таки умудрились добраться до спальни и оказаться в постели, не размыкая рук, не отпуская друг друга из объятий, не прерывая поцелуя, да и кого это могло волновать в тот момент.
Они не шептали горячих слов, не смотрели друг на друга продленными взглядами – они целовались, целовались, целовались, безумно, безудержно, а их руки в это время жили своей отдельной жизнью, торопливо срывая одежду друг с друга, лаская, распаляя, подгоняя.
И слились, соединились в одно целое, в один мир, в один порыв и устремленность и понеслись вперед, к своей первой совместной вершине.
И поднялись, взорвались разлетающимися искрами от солнца, содрогаясь телами, проживая, как целую новую жизнь, миг великолепного совместного оргазма.
И еще долго не могли говорить и двигаться после, так и лежали, не разъединяясь, не расплетая рук, прижимаясь друг к другу, остывая, отходя от потрясения и смакуя его.
– Я мечтал о тебе, – подал первым голос Стаховский. – И еще долго, после той нашей встречи, вспоминал, думал и восхищался тобой. – Он приподнялся на локтях, нависая над ней, чтобы лучше видеть. – Ты совершенно потрясающая, уникальная, великолепная женщина. – Помолчал, любуясь ее лицом, и усмехнулся: – Дерзну высказать свое заветное желание.
– Таки отведать боевого гуся? – выдвинула предположение Марьяна.
– Нет, – многозначительно усмехнулся Стаховский. – Повторить все сначала.
– Серьезно? – подивилась женщина. – Вот прямо сейчас?
– Никогда никого так не хотел, как тебя, еще семь лет назад. – Он смотрел на нее смешливым взглядом. – И вдруг ты здесь, все так же прекрасна, великолепна, притягательна до потери разума, и теперь свободная. А я все так же тебя хочу. Так же и еще больше. Ну что я могу сказать, дорогая: не стоит дергать мужчину за либидо, оно таки может взыграть.
– О-о-о-о, – протянула Марьяна в тон ему и шевельнула бедрами, – я определенно чувствую, как оно взыграло.
– Да, – усмехнулся Стаховский, – оно у меня такое.
И, медленно
