произошло?
– Психогенное бегство, ― ответил он и тут же добавил: ― Если сказать простым языком, то сознание решило обезопасить себя и просто забыть все, что произошло ранее. Будто до этого ваша жизнь была лишь черновик, который помяли и выбросили, чтобы написать новый.
– Именно так я себя и чувствую, ― сорвалось с моих уст. ― Выброшенный и никому не нужный кусок туалетной бумаги.
– Не стоит утрировать. Возможно, это ваш шанс излечиться. Посмотреть на мир с другой стороны.
В словах доктора не было ничего приятного, но в них зарождалось зерно истины. Там, в коридоре, медсестра относилась ко мне так, словно я убила человека. Если это было правдой, то сейчас меньше всего хотелось это знать. Услышать, что ты лишил человека жизни – это все равно, что выстрелить в себе в голову. Прежним ты больше не будешь. Так и рождаются монстры.
– Заведение этого типа не самое лучшее место для молодой девушки, ― перебил мысли доктор, когда увидел, что я снова копаюсь в себе.
Его голос был словно радио, которое казалось фоном, пока его не сделали громче.
– И как же отсюда выйти? ― спросила я, вцепившись пальцами за зеркальце, словно это был единственный шанс на спасение.
Оно казалось холодным и отражало потерянность в глазах. Этот взгляд был ненавистен. Идеальная жертва для падальщика. Вот, кто сейчас смотрел из отражения.
– Вы можете стать полноправным членом общества. Задатки теперь есть, ― сказал доктор, словно проповедник свои нравоучения.
– Значит, раньше этого не было. Что же могло повлиять на ваш вывод? Неужели потеря памяти?
– Хватит, Кора! Вопросы здесь задаю только я!
Лицо доктора изменилось, и стало не по себе. Напряжение в воздухе ощущалось кожей. Пришлось отвести взгляд. Надежда услышать ответы улетучилась как дым на ветру. Я боялась доктора. Он этого и хотел. Мужчина упивался моим страхом и болью, которые точно видел в глазах. Доктор выждал паузу, после чего непринужденно продолжил, снова перейдя на «вы»:
– Вам интересна причина? Она глубже, чем кажется на первый взгляд. За все время, проведенное в кабинете, у вас не было приступов. Вы не помните о них, но я не забыл и считаю, что это хорошее начало.
Не дожидаясь ответа, он резко встал и вернулся к столу. Мужчина нажал на него пальцем, и столешница засветилась белым светом. Не большая часть отделилась от общего полотна и осталась в руке доктора, напоминая собой прямоугольную карточку.
– Вас отведут в наблюдательную палату, ― сказал он.
– Наблюдательная палата?
– Вы будете жить за стеклом. Так удобней всего следить за изменением реакций пациента на внешние раздражители. Чтобы было легче перенести такую процедуру, предлагаю представить, что живете в социуме среди людей, где каждый может смотреть на вас, осуждать или желать телесной связи.
Глаза округлились, и слова протеста застряли комом в горле. Когда медсестра вела по коридору в кабинет доктора, хотелось исчезнуть и не видеть смотрящих на меня злобных
