>Мир вокруг расплылся за поволокой безысходного страдания и померк… Сашиному горю не было предела: у неё не получалось нарисовать кота. Сашин папа вошёл в комнату и сел на диван недалеко от неё. Он был огромный, крепкий и работал бригадиром на стройке.
Ожидая, что её сейчас будут жалеть Саша стала подвывать чуть громче, но за несколько минут этого так и не случилось – папа сидел совершенно спокойно. Саша ждала сколько могла и всё же не выдержала. Она подняла на него серьёзное заплаканное личико и всхлипывая проговорила:
– Папа! Ты что, не видишь? Я же плачу!
– Я вижу, – спокойно ответил папа.
Этот ответ её очень удивил. Она открыла рот, но так и не нашла что сказать. Подумав пару секунд она снова уронила голову на промокшие рукава платьица и зарыдала сильнее прежнего. Несколько минут отчаянного и надо признать профессионального плача пятилетней девочки не произвели решительно никакого действия. Папа сидел. Саша рыдала. Наконец она решительно поднялась с пола, подошла к нему, схватила его за тяжелую крепкую руку своими белыми пальчиками и треся её прокричала ему прямо в лицо:
– Ну паааа-паааа!
– Что, доча? – спокойно ответил он.
Она прекратила трясти руку и задумалась: а правда, что?
– У меня не получается!
– Что не получается?
– Нарисовать кота…
– Понятно. Ты только из-за этого плачешь?
– Нет… – она помедлила и опустила глаза, – Ещё я хочу чтобы ты меня пожалел…
– Я тебя пожалею, – он повернул ее личико к себе и заглянул ей в глаза, – Но только скажи честно: чего ты хочешь больше?
Этот вопрос её удивил. Саша забыла о своих слезах и задумалась буквально на пару секунд.
– Больше я хочу… кота нарисовать…
– Хорошо. Чтобы нарисовать кота нужно не ныть, а рисовать. Согласна?
Саша молчала. Папа взял покусанный кохиноровский карандаш и нацарапал на листе самодовольно ухмыляющегося уличного кота-пройдоху.
– Я хотела не такого! – заявила Саша.
– Ты получишь именно такого какого хочешь, когда нарисуешь его сама.
– Но у меня не получа-а-ается… – протянула дочь снова начиная всхлипывать.
– Потому что ты не рисуешь, а плачешь. Знаешь что нужно сделать чтобы точно получилось?
– Что? – Саша смотрела недоверчиво, исподлобья.
– Есть один волшебный способ. Я всегда им пользуюсь когда у меня не получается…
– А у тебя тоже не получается? – все недоверие мигом улетучилось. Саша смотрела на папу широко раскрытыми глазами. Неужели у этого всемогущего гиганта что-то может не получаться?
– Конечно. Постоянно. И я тоже… если между нами… – папа заговорщически покосился на дверь, – Я тоже от этого бывает немного плачу…
Саша расхохоталась.
– Если обещаешь никому не говорить, открою тебе этот волшебный способ!
– Саша расплылась в хитрой улыбке и быстро закивала:
– Да, папа! Я обещаю! – прошептала она.
– Тогда запоминай! Немножко поплакать можно. Но когда чуть поплакала берёшь кулак, – папа поднес к Саширому лицу свой кулачище размером с её голову, – Наматываешь на него свои сопли! – и он смешно показал как накручивает на него воображаемую соплю. Саша снова засмеялась, – А потом со всей силы бьёшь этим кулаком по столу! И говоришь: «А фиг я сдамся!» – с этими словами папа так врезал кулаком по старому дивану, что из него поднялись клубы пыли. Саша закатилась в радостной истерике.
– А после этого берёшь и делаешь все сначала! Пока не получиться!
Саша хохотала. Так вышло, что именно этот способ решить любую проблему она усвоила на всю жизнь.
Когда ей было девять лет она очень захотела стать гимнасткой. Они поехали в другой город в секцию по художественной гимнастике. Первые три занятия все было хорошо, но на четвёртом Сашу посадили на шпагат. Она вышла к папе из зала обливаясь слезами. Он ничего не сказал. Когда они приехали домой он заглянул ей в глаза садясь напротив нее на старую табуретку и спросил:
– Тебе было очень больно?
Саша закивала снова расплываясь в плаксивой гримасе.
– А ты всё еще хочешь сесть на шпагат?
– Да…
