какое там! Такая продукция уже настолько массова, что оригинально как раз – не любить это.
– Дышите глубже, вы взволнованы, – мягко улыбнулась Виолетта. – Или вы о наболевшем?..
– Конечно. – Саша слегка смутился от некоторого ехидства вопроса. – Хорошие стихи им не нужны.
– Кому?
– Да ни певцам, ни публике! Им почему-то нужна всякая дрянь. Но я, например, не могу себя заставить такую дрянь сочинить, чтобы только заработать. Вот почему после концерта какой-нибудь группы бывают кровавые драки? В людях пробудился звероящер, – закончил Саша свою краткую рецензию о некоторых аспектах современной музыки.
– Ну ладно тяжелый рок, мне тоже не нравится… в больших дозах. Но когда просто заводит, это хорошо. Иногда слушаешь, и так накроет!.. Все внутри пляшет. Адреналин нужен время от времени, да, Саша? И инстинкты звериные тоже, правда, Саш? – Вета с неприкрытым плутовством взглянула на Сашу и положила как бы невзначай свою руку ему на колено.
«Вот же бестия!..» – подумал Саша, а вслух через несколько секунд осевшим голосом спросил:
– Будем продолжать разговаривать или опять отойдем туда, где были?..
– В кусты? – шепотом и улыбаясь спросила Вета.
– Да…
– А ты хочешь опять? – задала Вета совершенно никчемный вопрос, так как сама знала ответ.
– Да-а-а, – прохрипел Саша плотоядно.
– Ну вот ты и звероящер сейчас, – сказала Вета спокойно, убрав руку с Сашиной эрогенной зоны. – Тиранозавр, вот ты кто сейчас.
– Да, – опять согласился Саша, – ну так что, идем?
– Попозже, – пообещала юная искусительница, – у нас вся ночь впереди, правда?
– Да, – уже радостно подтвердил Саша, не замечая, что он уже давно обходится в их разговоре только одним простым словом.
– А сейчас давай еще о стихах и песнях, мне это интересно, давай?
– Да, – вновь умиленно подтвердил Саша, и они продолжили.
– Ну хорошо, а другие стихи песенные есть?
– Конечно. Если для ума или сердца, или воображения. А еще лучше, когда и для того, и для другого, и третьего. Тогда песня – не однодневная дрянь.
– А это для здоровья невредно? – продолжала Виолетта немного посмеиваться, хотя и была с Сашей согласна.
– Нет! Невредно! – опять завелся он. – У человека должно хоть иногда чаще биться сердце от чьей-то любви или чьей-то печали, или от осознания красоты, к которой хочется двигаться, которой хочется подражать.
– Зачем? Ты не многого ли хочешь от простой песни?
– А затем, что душу надо тренировать. И ум. Иначе они станут такими же незатейливыми, как у собирателей автографов, – вырвалось у него вдруг, и он замолчал, сам испугавшись своей невольной бестактности.
– Продолжай, – сказала Вета спокойно. – Ты меня не обидел. Автографы мне не нужны, ты ведь и сам не поверил, правда?
– Правда.
