не вызывал отпора со стороны свидетелей, нападая на них, он умиротворял их своей тихой и вежливой манерой допроса. Но всегда, прежде чем отпустить свидетеля, раскрывал слабые места в его показаниях или его предвзятость, умаляющую твердость его показаний». (Чоате острил, что «отпуск адвоката состоит из промежутка между вопросом, заданным свидетелю, и его ответом»).2
Джуда П. Бенжамин, «выдающийся адвокат двух континентов», проводил перекрестный допрос глазами. «Ни один свидетель не мог посмотреть в черные, пронзительные глаза Бенжамина и продолжать настаивать на лжи».
Среди английских барристеров сэр Джеймс Скарлетт, лорд Абинжер, имел репутацию перекрестного допрашивающего, превзошедшего всех адвокатов, выступивших к тому времени в Британском суде. «Джентльменская непринужденность, изысканная учтивость и христианская воспитанность и заботливость, с которыми он приступал к делу, причиняли бесконечный вред показаниям свидетелей, которые пытались его обмануть или которых он счел целесообразным в чем-то подозревать».
Хороший адвокат должен быть хорошим актером. Самый осторожный из адвокатов, ведущий перекрестный допрос, часто получает ответ, который может нанести ущерб делу. В таких случаях адвокат должен контролировать себя больше всего. Если на вашем лице отразилось, что ответ навредил, вы можете проиграть дело только из-за этого. Как часто мы видим допрашивающего, которого такой ответ застал врасплох! Он делает паузу, быть может, краснеет и, после того как ответ имел достаточный эффект, наконец, обретает самообладание, но редко вместе с этим к нему возвращается контроль над свидетелем. А вот опытного адвоката такие ответы не только не удивят и не собьют с пути, но будут казаться сами собой разумеющимися и не произведут ожидаемого впечатления. Он задаст следующий вопрос, как будто ничего не произошло, и улыбнется свидетелю недоверчиво, как бы говоря: «Неужели вы думаете, что этому кто-то поверит?»
Как пример одного из таких случаев, есть рассказ о Руфусе Чоате. «Свидетель противоположной стороны нечаянно проронил, не заостряя на этом внимание, очень важный факт, который, по мнению Чоата, мог бы, при определенном мастерстве, быть использован во вред его клиенту. Он позволил свидетелю высказаться, а потом, делая вид, что услышал что-то очень важное, попросил его повторить показания, дабы убедиться, что он их правильно записал. Таким образом, он осторожно обошел перекрестный допрос свидетеля и в своем заключительном слове ни разу даже не намекнул на эти показания. Когда адвокат противоположной стороны в своем заключительном слове дошел до этой части дела, он был настолько под впечатлением от того, что мистер Чоат обнаружил в этих показаниях что-то позитивное для своего клиента, что, хотя он и не видел, чем именно эта информация могла ему помочь, он удовлетворился тем, что сказал, что хотя мистер Чоат и думал, что показания могут помочь его клиенту, ему все же казалось, что показания более помогли противоположной
Neilson. Memories of Rufus Choate.
