бутерброды. Я проголодался.
– Да. Я тоже. Ужасно хочу есть.
– А я ужасно хочу тебя снова. Но время поджимает.
– Да. Жаль.
– Да. Жаль… Не буду тебя целовать. Не остановлюсь.
– Да. Не нужно… Я тоже не смогу остановиться… Нам нужно остыть. Кофе, сигареты, разговоры про свадьбу.
– Как же без этого, – усмехнулся Марсель.
– Как же без этого… Закрой дверь. Пожалуйста.
*** *** ***
Когда я вышла из ванной, уже накрашенная, причесанная, одетая, меня ждали кофе и горячие бутерброды. И Марсель. То есть, он не стал без меня есть, пить, даже курить. Я улыбнулась.
Без слов, молча и быстро, мы расправились с кофе и бутербродами и закурили. Я откинулась на спинку кресла, пустила колечки дыма в потолок и спросила:
– Зачем тебе Крис? Почему ты женишься на ней?
– Ты же знаешь Кристу. Ты должна понимать, что такая, как Крис – это формула идеальной жены.
– Нет. Не понимаю. Объясни.
– Она хочет сидеть дома, наводить уют, печь пироги и слушать мужа. Замужество для нее – высшая социальная ступень. Все, что ей нужно для счастья. Она скромна, верна, не очень любит секс, хотя никогда не откажет. Очень удобная жена, согласись.
– Нет. Не соглашусь. Может быть, это идеальная формула для тебя. Так что это субъективная формула, то есть, и не формула вовсе. Особенно интересно в плане секса. Чем интересна мужу… ммм… почти фригидная жена?
– Она будет разрешать мужу… ммм… гулять, и делать вид, что не знает о том, что он…ммм… гуляет.
– Трахает чужих женщин, – сформулировала я. – И для чего тогда жениться? Чтобы трахать чужих женщин? А не проще ли их трахать, будучи свободным?
– Увы, нет. Мне 26 лет. Пора жениться. А то матушка сомневается по поводу моей ориентации, – Марсель невесело усмехнулся. – Того и гляди, отпишет от меня все наследство. Мне бы этого не хотелось. Еще матушке хочется нянчить внуков. А еще общество, которое тоже, того и гляди, начнет собирать обо мне нелепицы. Возможно, от моей же матушки. Это репутация. Так что я спасаю свою репутацию и создаю нужную репутацию своей жене. Взаимовыгода. Жена получает свой статус, сидит дома, кашеварит на кухне, дарит свекрови внуков, не занимается сексом, за редкими исключениями, типа исполнения супружеского долга для рождения внуков для свекрови, которых она и отдаст свекрови с радостью. Я получаю репутацию серьезного, женатого мужчины, обо мне не сплетничают, матушка не отписывает от меня наследство. Каждый живет так, как хочет, но под прикрытием. Но правила соблюдены.
– Хм… Что за наследство? Оно стоит того?
– Да. Стоит. Это художественная галерея. Я являюсь ее директором, управляющим, генератором идей, сам иногда выставляю свои работы. И как картины, так и скульптуры. Так что не думаю, что обо мне поползут слухи о неверности. Натурщицы мне всегда были нужны. Как и всем художникам. А я – женатый художник. И натурщицам я дам понять о том, что женат до конца дней своих.
– Так ты – художник? – изумилась я. – И ненавидишь цвет фуксии?
– Не ненавижу. Не люблю, когда мужчина
