пустились наутек, а Дима подошел к птенцу и взял его на руки. Птенец был теплым, и мальчик почувствовал, как испуганно бьется сердце крохи. Он с нежностью подул на него, чтобы успокоить:
– Теперь ты мой. Никто не будет тебя обижать.
Лишь тому понятна чужая боль, кто в достатке испытал ее. Здоровые дети подчас жестоки, ведь они не ведают, что в мире существует горе…
Руки матери легли Диме на плечи:
– Пойдем домой.
– Мы возьмем его с собой?
– Да, конечно, – ответила мать и присела рядом. Она платком вытерла кровь с лица и надела ему на голову шапку.
В коробке из-под обуви Дима устроил гнездышко для своего маленького друга. Накрошил ему хлеба, но птенец не стал почему-то клевать:
– Мама, он не ест! Почему?
– Он еще маленький и не умеет есть. Мама-скворчиха кормит его птичьим молоком.
– Что же делать?
– Мы ничего не можем сделать, – сказала устало мать, но, заметив, что глаза сына наполнились слезами, обняла. – Тебе нельзя волноваться, а то снова пойдет кровь. Нужно принять лекарство и полежать.
– Что с ним будет? Не могу я лежать!
Но голова опять закружилась и задрожали колени. Ему стало трудно стоять на ногах. Мать взяла его на руки и отнесла в кровать:
– Выпей лекарство, а насчет птенчика мы что-нибудь придумаем.
Она поправляла ему подушку и бережно подоткнула одеяло. Дима смотрел на нее, а в его глазах застыла боль от пережитых страданий, тяжелых не по годам.
– Ты только не волнуйся. Тебе нельзя, – шептала она.
Голос матери убаюкивал. Дима закрыл глаза и задремал.
И тут на Веру навалилась дикая усталость, ставшая привычной. Она легла рядом и прижала к себе сына, словно пытаясь защитить его от новых испытаний. Сколько их уже выпало на его долю? И за что?
Рождается ребенок – мамина радость: любимый, желанный. Первая улыбка, первое слово, первые шаги, первые зубки…
Вдруг ему неожиданно становится плохо. Как-то утром он пожаловался на головную боль и тошноту, а через сутки снова. Врач направил нас на обследование. Прозвучал страшный приговор – лейкоз. Приговор, не подлежащий обжалованию. И с этого дня жизнь превратилась в ад…
Капельницы, капельницы, капельницы… Уже некуда ставить – все вены исколоты. Диме с каждым днем все хуже, он худеет, так как не может ничего есть. И нет у него сил даже плакать, он лишь тихо скулит.
– Почему не я? Почему так должен страдать мой ребенок? – то был ее вопрос богу ежедневно, но не было на него ответа…
Когда приходит горе, начинаешь верить во все: и в бога, и в сверхъестественное…
Вера побежала в церковь, хотелось хоть какой-то поддержки и объяснений. Батюшка, выслушав, спокойно ответил:
– На все воля божья. Неисповедимы пути господни и никто не виноват. Господь наш ниспосылает нам многие скорби на нашем пути к жизни вечной. И мы должны их смиренно переносить…
Как
