доставляет удовольствие! Во мне проснулась ярая ханжа и теперь грызла острыми зубами душу.
А еще… Если бы он принудил к близости, то, как этому громиле сказать, что у меня не было никогда мужчины? Что я еще девственница в свои двадцать три года? Для них все точно бы превратилось в шальную оргию с откровенными сюжетами, а для меня – смерть. Я бы больше не смогла глядеть на себя в зеркало, чувствовать прикосновения другого человека к своему телу, знать, что где-то есть тот, кто насмехался надо мной и грубо изнасиловал.
Но мои мрачные размышления прервались новыми сценами из скорого секса между этими неадекватами. Взгляд невольно упал на грудь девушки. Она была совсем маленькой. А ладонь Тамерлана, которая поглаживала и щипала ее соски невероятно гигантской. Незнакомка призывно облизывала губы и ласкала уже набухшую возбужденную плоть. Секунда, и его темно-багровая головка члена оказалась у нее во рту. Тамерлан подался вперед и весь ствол начал погружаться, проскальзывая легко по влажным губам своей подружки. Спазмы один за одним душили ее, но она переносила все стойко, терпеливо смотря на него и тяжело кряхтя. Он двигался в ее рту, будто и не замечал весьма некомфортного для нее положения.
Я не выдержала и отвернулась. К горлу подкатил тошнотворный комок. Шлепки, стоны, всхлипы, прерывистое громкое дыхание – все сводило меня с ума. Перед глазами стояло лицо незнакомки, перемазанное тушью от слез, текущим по щекам. Но сейчас и мне захотелось зареветь, только она рефлекторно пускала слезы от жесткого минета, а я от своего идиотского положения.
Ни спрятаться, ни скрыться.
Я укуталась в плед с головой и заткнула уши. Невозможно слушать продолжение, которое уже перешло в настоящий дикий трах. Ее гортанные вскрики, пошлые, откровенные фразы, его хриплые возгласы в ответ пассии, вздохи – все смешалось в невообразимую какофонию. Это давило на меня сверху гнетом кошмарного ощущения происходящего вокруг.
– Может присоединишься? – снова голос девушки прошелестел совсем рядом.
– Нет! – выкрикнула я, и вскочив с дивана бросилась в кухню.
Ну почему, почему этот урод меня просто не прикончит или выкинет со своего жилища, больше похожего на загон для скота?!
Я бы с великим удовольствием сейчас побрела домой, и не важно мое местоположение. Завтра или я вообще бы не добралась до него – плевать, лишь бы больше не оставаться в отвратительном Содоме. Я села в угол между стенкой и кухонным шкафом. Ревела, не смотря на всю стойкость, которую внушала себе вторые сутки пребывания в аду.
Через некоторое время голый и жестокий хозяин нашего убогого жилища вошел в кухню и бросил мне, словно собаке кость:
– Иди ложись на диван, никто тебя не тронет… -
Как же я ненавижу этих людей! Завтра же потребую объяснений – если грозный амбал решит меня убить – к лучшему. Сидеть и наблюдать отвратительные сцены выше моих сил и лютых страхов.
***
Тамерлан глубоко вздохнул.
Он собирался на воле отдыхать от тюремных решеток, пить,
