Кира сжала кулаки и обнаружила, что печатка исчезла – где она могла ее потерять?
– Лаврентий останься и позаботься о Кире Дмитриевне. Поехали Борис. Я готов, – дрогнувшим голосом произнес Бурмистров, выходя в коридор.
Кира с надеждой смотрела в спину законного мужа, ожидая, что он обернется и попрощается, но он не обернулся – просто вышел из кабинета и закрыл за собой дверь – словно закрыл дверь в прошлую жизнь.
Вот так просто – был человек, и нет его!
7
Утерев невольно набежавшие слезы, Кира опустила глаза вниз и увидела на ковре под столом золотую печатку Бурмистрова – видимо, печатка соскочила с пальца, когда она встала с кресла и схватилась за лодыжку.
Она осторожно опустилась на колени и полезла под стол.
– Рано уезжать! Ты же хотел со мной что-то обсудить…
Услышав этот голос, Кира замерла под столом, тут же забыв и о Вячеславе Львовиче Бурмистрове, и о его неприятностях, да и о своих собственных проблемах тоже…
Низкий бархатистый баритон незнакомого мужчины живительным бальзамом изливался на страдающую душу, и душа замерла в восторженном упоении и начала оживать, расправляя огромные белоснежные крылья. Кира не вслушивалась в слова – просто наслаждалась музыкой мужского голоса и хотела, чтобы эта музыка продолжала звучать, как можно дольше. Но резкая боль в ноге привела ее в чувство.
Прогоняя наваждение, Кира потрясла головой – она взрослая разумная женщина, а не юная восторженная старлетка, легко впадающая в фанатичную влюбленность только заслышав звуки чарующего мужского голоса – и наваждение растаяло. Она уже могла спокойно слушать этот голос и по достоинству оценить столь редкий божественный дар, данный простому человеку.
Голос был действительно необычный – мягкий, нежный и волнующий одновременно, но для ее влюбленности (хотя общеизвестно, что женщины любят ушами) этого было мало – душа Киры не была настолько израненной и одинокой, чтобы поддаться незримым чарам.
Подняв с пола массивную золотую печатку, Кира села на пол под столом, вновь надела печатку на средний палец и, вытянув руку, немного полюбовалась ей. Бриллианты в полутьме на черном камне сверкали особенно ярко.
Неожиданно дверь кабинета открылась, и Кира, прижав руку с печаткой к груди, сжалась под столом.
– Борис! – обратился обладатель бархатного баритона к адвокату Бурмистрова, входя в кабинет. – Ну, хоть ты ему скажи, что это неразумно – может, он тебя послушается! А где наша молодая?
Кира уже хотела сказать: «Я здесь», но представила себе, как это будет выглядеть – вылезать из-под стола «без одной ноги» попой кверху, цепляясь за все что под руку подвернется, да еще ругаться чуть ли не матом – нога с каждой минутой болела все больше, не очень лицеприятное зрелище, тем более для первого знакомства. Поэтому она, как всегда, передумала, не стала вылезать и отзываться, решив, что человек заглянет в кабинет, ее не найдет и преспокойненько пойдет искать ее дальше
