предсказать не мог.
В конечном итоге Брок написал книгу, призванную служить противовесом целому потоку, как он считал, идеализированных и ложных описаний советских реалий, вышедших из-под пера представителей рабочего движения. Еще в 1919 году, сразу после выхода в свет, Брок отрецензировал первые два отчета членов Норвежской рабочей партии о поездках в Советскую Россию. В сентябре 1919 года он резко раскритиковал брошюры Эмиля Станга Sovjet-Rusland («Советская Россия») и Микаэля Пунтервольда I Lenins land («В стране Ленина») на страницах Aftenposten.[27] Брок характеризовал эти работы как «пустопорожние попытки защитить […] русский большевизм», не способные произвести никакого впечатления на политически зрелого читателя. Их авторы, отмечал он, – представители возникшего в Норвегии экстремистского социализма, а сами брошюры следует рассматривать не как объективное описание ситуации в Советской России, а как элемент норвежских внутриполитических споров: «Мы слишком долго терпели, позволяя норвежским «большевикам» распространять свои доводы в защиту нынешних русских властей. Эти доводы основаны на слухах и спорных утверждениях […] Сейчас всем уже должно быть ясно, что русские большевики рядятся в тогу социалистических теорий и одновременно проводят политику, на деле абсолютно противоречащую этим теориям; в Советской России – самый несвободный, неравноправный и жестокий авторитарный режим из всех, с которыми сталкивался мир в последнее время».[28]
Четыре года спустя Брок мог констатировать: в литературе о Советской России по-прежнему преобладали сочинения норвежских социалистов, сочувствовавших большевикам. Созданный ими образ необходимо скорректировать.
Первым на книгу Брока о Советской России отреагировал его близкий друг и политический союзник Константин Гулькевич. В сентябре 1923 года он написал Броку, что прочел рукопись и обсудил ее с их общим знакомым – экономистом А. А. Чупровым. В этом письме и последующей переписке Гулькевич отзывается о труде Брока с большим энтузиазмом: «Не знаю книги, которая давала бы такую потрясающую картину того, что происходит в России. Хотя всюду чувствуется, что Вы писали кровью Вашего сердца, все же ни минуты спокойный, желающий быть всегда справедливым тон не покидает Вас». И пусть даже рассказ Брока вселяет уныние – столько в нем свидетельств лжи, коррупции и злоупотреблений власти – Гулькевич находит утешение в том, что автор подметил признаки ослабления существующего режима: «Только Вы Вашею любовью [к России] могли разобраться в этом!»[29] Кроме того, Гулькевич и Чупров настоятельно рекомендовали Броку не раскрывать имена тех, с кем он беседовал в Москве и Петрограде: это могло бы подвергнуть их большой опасности.
Сразу после публикации книги Брока она превратилась в «яблоко раздора» между норвежской буржуазной и рабочей прессой. Первые рецензии на книгу появились в консервативной прессе в середине ноября 1923 года: их авторы обильно цитировали
В газетах печатались также записки о Советской России других авторов, например Олафа Шефло в Social-Demokraten 30.08.1920; 31.08.1921 и Адама Эгеде-Ниссена в рабочей прессе: см. Egede-Nissen, A., Hos Lenin for tyve ar siden. Brever fra Petrograd januar 1918, Internasjonalt Arbeiderforlag, Oslo 1937.
Aftenposten 25.09.1919, nr. 46.
Гулькевич – Броку 20.09.1923; 30.11.1923, в кн. К.Н. Гулькевич. Пись- ма,264–268.
