решать задачки.
Она вздыхает.
– Дивергентов. Мы ведем подсчет дивергентов.
– Как вы их определяете?
– До атаки в рамках помощи, которую оказывали нам альтруисты, было проведено тестирование бесфракционников на определенную генетическую аномалию, – отвечает она. – В рамках исследования заново проводился тест на проверку склонности. Иногда были проверки и посложнее. Но они подтвердили факт, что среди нас самая большая группа дивергентов в городе.
– Я не понимаю. Почему…
– Почему среди бесфракционников больше всего дивергентов?
Она усмехается.
– Совершенно очевидно, те, кто не может ограничить себя строго определенным образом жизни и мышления, чаще всего покидают фракцию или проваливают инициацию, так?
– Дело в другом, – говорит он. – Я хотел понять, почему тебя беспокоит, сколько тут дивергентов.
– Эрудитам нужна армия. Временно они обрели ее в виде лихачей. Теперь им нужно еще больше, и мы – очевидное место поисков, пока они не выяснили, насколько много у нас дивергентов. В том случае, если они еще этого не сделали, я хочу знать, сколько у нас людей, способных противостоять симуляциям.
– Откровенно, – говорит он. – А зачем было искать дивергентов альтруистам? Ведь не для того, чтобы помочь Джанин, так?
– Конечно, нет, – отвечает она. – Но пока я точно не знаю. Альтруисты неохотно делились информацией, если в их глазах это выглядело лишь удовлетворением любопытства. Они говорили нам ровно столько, сколько считали необходимым.
– Странно, – говорит Тобиас.
– Возможно, тебе следует спросить твоего отца, – замечает она. – Ведь именно он сказал мне про тебя.
– Про меня, – повторяет Тобиас. – Что?
– Он подозревает, что ты дивергент, – отвечает она. – Он все время следил за тобой. Подмечал особенности твоего поведения. Был очень внимателен. Именно поэтому… именно поэтому я думала, что с ним ты будешь в безопасности. В большей, чем со мной.
Тобиас ничего не отвечает на это.
– А теперь вижу, что была не права.
Он продолжает молчать.
– Хотела бы я… – начинает она.
– Не смей даже пытаться извиниться, – дрожащим голосом говорит он. – Это не то, что можно поправить одной-двумя фразами и объятиями или чем-то в этом роде.
– Хорошо, не буду, – кивает она.
– Зачем бесфракционники объединяются? – спрашивает он. – Что ты собираешься делать?
– Мы хотим свергнуть эрудитов, – отвечает Эвелин. – Когда мы от них избавимся, ничто не остановит нас на пути к власти в правительстве.
– Так вот в чем тебе нужна моя помощь. Свергнуть продажное правительство и установить тиранию бесфракционников.
Он хмыкает.
– Без вариантов.
– Мы не хотим становиться тиранами, –
