подхватывают фразу, громко скандируют ее, почти оглушают меня. Смерть фракциям, смерть фракциям, смерть фракциям. Вижу взметнувшиеся вверх кулаки, все насыщено типичной горячкой лихачей, но без характерной для них радости. Напротив, все лица перекошены от ярости.
Протискиваюсь в середину и замираю. Огромные, в человеческий рост, чаши для Церемонии Выбора перевернуты набок, их содержимое вывалено на дорогу. Угли, стекла, камни, земля и вода – все перемешалось в одну большую кучу.
Провожу пальцем по ладони, вспоминая, как добавил свою кровь в угли. Это был мой первый акт неповиновения отцу. Я помню прилив сил и облегчение. Я совершил побег. Эти сосуды стали символом моего освобождения.
Эдвард – в самой гуще, осколки стекла дробятся в пыль под его каблуками, кувалда так и взлетает над головой. Внезапно он бьет по одной из чаш, оставляя вмятину в металле. В воздух поднимается угольная пыль. Я знаю, что не должен приближаться к нему. Но он не смеет уничтожать символ моего триумфа. Что угодно, только не чаши.
Толпа увеличивается. Здесь не только внефракционники, носящие черные повязки с пустыми белыми кругами на них, но и люди из других фракций, на рукавах которых больше нет опознавательных знаков. Один из эрудитов, чья принадлежность угадывается по аккуратному пробору в волосах, выскакивает вперед, в то время как Эдвард заносит над головой кувалду для очередного удара. Его мягкие, испачканные чернилами руки, сжимаются на рукоятке кувалды чуть выше пальцев Эдварда, и оба начинают молча бороться, стиснув зубы.
Неожиданно я замечаю белокурые волосы Трис. Она одета в свободную синюю рубашку, из-под которой виднеются татуировки фракции. Она порывается бежать к дерущимся, но Кристина удерживает ее. Лицо парня из бывших эрудитов наливается кровью. Эдвард выше и сильнее его. У соперника нет ни единого шанса. Вообще-то он дурак, что попытался вмешаться.
Наконец, Эдвард вырывает кувалду, но вдруг теряет равновесие. Вероятно, у него сознание помутилось от ярости. Орудие бьет эрудита по плечу. Явственно слышится треск кости, а затем – крики раненого. Люди вокруг затаили дыхание.
И через секунду толпа взрывается. Каждый, в неистовстве, мчится к чашам, к Эдварду, к бывшему эрудиту. Как слепые, они сталкиваются друг с другом, налетают на меня.
Я в замешательстве. Куда бежать? Я уже не могу ни о чем думать. Людской поток несет меня к Эдварду, и я хватаю его за кисть.
– Отпусти! – ору я, стараясь перекричать шум.
Его единственный глаз яростно сверкает на меня, Эдвард скалится и вырывается.
Я наношу ему удар коленом. Он откидывается назад, роняя кувалду. Хватаю ее и лечу к Трис. Она пытается пробиться к эрудиту. Какая-то женщина локтем бьет ее в лицо, отбрасывая назад. Кристина отталкивает противницу. Раздаются выстрелы. Один, второй, третий.
Толпа мигом рассеивается, боясь получить шальную пулю. Я пытаюсь разглядеть, не убит ли кто-нибудь, но меня слишком толкают. Трис и Кристина сидят рядом с эрудитом. Он весь в крови, а на одежде – грязные следы от
