прежде, но теперь его контуры стали видны и пришельцу из мира «нижнего».
Вместе с «прорисовкой» жителей воздушного мира вдруг появились звуки, и это окончательно придало «объемному макету» достоверность. Андрей ощутил, как погружается в атмосферу призрачного бытия, и единственное, что не давало ему поддаться этой «реальной иллюзии», – отсутствие опоры под ногами. Он чувствовал себя пловцом в очень соленой воде. Утонуть невозможно, но и подпрыгнуть или хотя бы шагнуть не получится, опоры-то нет. И как тогда передвигаться – непонятно. Плыть? Или все же попробовать идти?
В принципе, можно было не загружаться. Как сказано выше, ответы на большинство вопросов в подобных ситуациях приходят сами. Логика подсказывала, что раз уж воздушный город открылся Андрею, на достигнутом он не остановится. Но кроме логики у Лунёва имелся еще и жизненный опыт. А он подсказывал, что так-то оно так, но лучше быть готовым к неожиданностям, хотя бы в базовом варианте. Вроде бы противоречие – то не искать ответы, которые через пару минут потеряют смысл, то – готовиться, но если вдуматься, никакого противоречия тут нет. Цитируя мудрый народ: «На бога надейся, да сам не плошай». О глубинном смысле происходящего думать, возможно, пока не следовало, а вот к неизбежной встрече с призрачными жителями этого мира лучше было подготовиться.
Андрей окинул взглядом местность. Пока что жители не обращали на него особого внимания, но это ничего не значило. Обратят обязательно. Иначе зачем бы их показывали Андрею?
Последняя мысль показалась Лунёву странной, не слишком логичной, а потому будто бы чужой. Призраков показали Андрею, чтобы они же, призраки, обратили на него внимание? Какая связь? Может быть, наоборот? Чтобы он обратил на них внимание и не затоптал, когда будет гулять по городу?
Решить логическую загадку Андрей не успел. Она решилась сама. Несколько полупрозрачных фигур вблизи невысокого строения у ближайшей дороги вдруг засуетились, на пару секунд пропали из вида, а затем вновь появились и быстрым шагом направились в сторону Андрея.
В мешанине серебристых линий было трудно выделить глаза призрачных существ, но Лунёву показалось, что пару раз ему удалось уловить взгляды и выражения лиц местных жителей. Приветливыми их не назовешь. К тому же все эти схематичные призраки теперь были вооружены, и это тоже мешало поверить, что полупрозрачные существа рады гостю из «плотного» мира. Шесть из дюжины призраков держали в руках необычные, но вполне грозные секиры, а остальные – стрелковое оружие. Огнестрельное оно или лучевое, сказать сложно, но в его приличной дальнобойности сомневаться не приходилось. А еще у Андрея почему-то не появилось сомнений, что призрачное-то призрачное, а продырявить его «плотное» тело оружие сможет без труда. Или разрубить, если в ход пойдут секиры.
Откуда взялась эта уверенность, Лунёв не мог объяснить, так же, как и в случае с нелогичной мыслью о том, кто на кого обратит внимание.
