господина не представляло никакой возможности, но изрядно потревоженный, гигант так озверел, что Стрелков встревожился не на шутку. К счастью, Сергей был невидимым, поэтому шквал ругательств, а вслед за ним и удар кулака, напоминавшего размерами небольшую кувалду, обрушился на ничего не понимающего и обомлевшего от такого наглого произвола крепкого бритоголового парня, оказавшегося неподалеку. Петрович прижался к прилавку, чтобы на него не налетели в создавшейся давке. Выдержав удар, парень потряс головой, как вылезшая на берег из воды собака, и без лишних разговоров пошел в атаку на мужика, обрушив на него град ответных ударов. Тот хоть и был грузным, но после такой обработки потерял всякую способность к сопротивлению. Получив напоследок прямой поддых и хук в челюсть, он, падая, сделал несколько шагов назад с раскинутыми руками, загребая ими всех, кто не успел ретироваться, и с глухим грохотом повалился на гранитный пол. Голова его стукнулась о камень, и из рассеченной на затылке кожи просочилась струйка крови.
– Жирный козел, – парень сплюнул в сторону поверженного противника и, развернувшись, не спеша пошел вдоль торговых прилавков.
Через минуту к окруженному толпой мужику, возле которого собралось все семейство, протиснулся наряд милиции, охранявший рынок. Старший наряда скептически посмотрел на собравшихся, на причитавшую возле мужика жену и принялся за расспросы. Стрелков вспомнил, что у него есть определенное, вполне конкретное дело и не стал следить за окончанием инцидента. Буквально через несколько шагов он заметил колбасный прилавок. Продавщица даже взобралась на мешок с крупой, чтобы получше рассмотреть, по какому поводу прибыл милицейский наряд. Воспользовавшись ее невниманием или, лучше сказать, чрезмерным вниманием к происшествию, Стрелков схватил с прилавка приглянувшийся батон колбасы и сунул его за пазуху. Колбаса тут же исчезла из вида. Петрович прижал ее локтем к груди, после чего решил повторить неудавшийся трюк с корнишонами. Как назло, мелкие огурчики не попадались. Тогда, плюнув на свои поиски, так как душа срочно требовала подкрепления, он вышел на улицу и, украв у зазевавшейся лоточницы банку обычных маринованных огурцов, двинул к Данилычу.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
К вечеру того дня, когда произошла трагедия в лаборатории профессора Спирягина, к одной из длинных девятиэтажек, стоящих по склону Глебова, оврага подъехала серая «девятка» с тонированными стеклами. Машина остановилась во дворе, возле трансформаторной будки, откуда хорошо просматривался ближайший подъезд и окна квартиры на шестом этаже, где жил Сергей Петрович Стрелков. Из салона «девятки» вышел высокий, спортивного телосложения парень с «хвостом» на голове, в добротном светлом костюме и направился к подъезду. Ему пришлось немного подождать, пока на двери не щелкнул электронный замок, и на пороге дома не появился молодой человек лет двадцати пяти.
– Слышь, друг, – обратился к нему парень в костюме, – напомни
