style="font-size:15px;"> Он отрывисто кивнул.
– Оно и понятно. Нынче времена такие – каждый боится связываться с кем ни попадя. С меня-то взять нечего. На мою старушку-развалюшку желающих не найдется. А сам я человек не вредный. Если хороший человек попросит, не отказываю.
«Хороший человек» исподлобья глянул на водителя и ничего не сказал.
– Тебе куда ехать-то? – спросил мужик, нимало не смущаясь тем, что попутчик все еще не произнес ни слова.
– В город, – ответил он глухим надтреснутым голосом и откашлялся, прочищая горло.
– Простыл, что ль?
– Что?
– Заболел, говорю, что ли?
– Д-да, немного, – ответил он, понимая, что необходимо стараться поддерживать беседу.
– Рыбак, что ль? – продолжал расспрашивать водитель.
– Да, рыбак.
– А где же снасти?
– Потерял, – увидев, что мужик кинул на него недоумевающий взгляд, пояснил, – в воде утопил случайно.
– С берега рыбачил, или с лодки?
– С лодки, – ответил он и тут же добавил: – Она тоже утонула.
– Бывает, – ответил водитель, – я и сам однажды так нарыбачился, что потом себя самого еле из воды вытянул. Лодка перевернулась. Я, правда малость навеселе тогда был, – мужик засмеялся. – С тех пор на рыбалке ни-ни. А ты как на счет этого?
Он щелкнул себя по шее, изображая всем известный жест.
– На счет чего?
– Ну ты прям как с луны свалился! – хохотнул мужик. – Выпиваешь, спрашиваю?
Он пожал плечами, не найдя, что ответить. Как выяснилось, беседа с незнакомым человеком – дело не из легких.
– Тебя как звать-то, браток? – поинтересовался мужик, словно угадав мысли своего попутчика.
– Гера… – машинально было ответил он и резко осекся.
– Как-как? Гера? – переспросил мужик. – Герасим, значит?
У меня так отца звали. А сам я Анатолий Герасимович Федоров. Можно просто Толян.
Водитель весело подмигнул ему и он невольно улыбнулся в ответ. Это его удивило. Снова закипело раздражение – чувства напрочь отказывались повиноваться разуму.
– Да ты не сиди бирюком-то, – добродушно сказал мужик, заметив, что его пассажир нахмурился. – Со всяким такое бывает. Приедешь домой, освежишься под душем, поешь сытно, ляжешь, отдохнешь и все печали пройдут.
Ответом был шумный вздох, вызванный словами о душе. Он отдал бы, кажется, все на свете, лишь бы ощутить на своем разгоряченном теле живительные струи ледяной воды.
– А ты как сюда добирался, Гера? – не отставал мужик, не замечая, что попутчик не особенно охотно поддерживает разговор.
– На машине, – ответил он, вспомнив оранжевую колымагу, которую он сталкивал с обрыва.
– А че с машиной стало?
– Сломалась.
– Так че ж мы с тобой в город-то
