hasis>бывшего главного директора отдела кибербезопасности Министерства внутренней безопасности США
Кертиса Левинсона,
представителя США в НАТО по вопросам киберобороны
майора Алекса Аквино,
главу отдела киберопераций Западного сектора ПВО ВВС США
Эрика Монткалма,
директора по системам безопасности в компании SecureOps
В конце книги я также добавил особую благодарность своим бета-ридерам и перечислил всех поименно.
Вы можете следить за моими новостями на сайте
www.matthewmather.com
Пролог
Сдвинув очки ночного видения на лоб, я остановился и заморгал, вглядываясь в непроглядную ночную тьму. Из нее не доносилось ни звука, и внезапно мне показалось, что я полностью изолирован от мира. Одинокая, бесконечно малая крупица сознания, дрейфующая по вселенной. Поначалу мысль ужасала, но вскоре стала привычной, успокаивающей.
Может, это и есть смерть? Одиночество, спокойствие, полет, страха нет…
Я вернул очки на место, и перед глазами закружили призрачные зеленые снежинки.
Утром чувство голода стало таким невыносимым, что едва не выгнало меня наружу. Чак поговорил со мной, успокоил. Я убеждал его, что действую не для себя, а для Лорен, для Элларозы – словно наркоман, цеплялся за любой повод, лишь бы получить дозу.
Я рассмеялся.
У меня зависимость от еды.
Падающие снежинки гипнотизировали. Я закрыл глаза и вздохнул.
Что реально, а что – нет? Что это вообще такое – реальность?
Возьми себя в руки. Люк надеется на тебя. Лорен надеется на тебя.
Открыв глаза, я усилием воли вернулся в настоящее и нажал на экран телефона в кармане, чтобы открыть экран дополненной реальности. Вдали развернулось поле из красных точек, и я, еще раз вздохнув, осторожно зашагал по Двадцать четвертой улице – к группе точек на Шестой авеню.
25 ноября
Челси, Нью-Йорк
– В какое удивительное время мы живем!
Я внимательно осмотрел кусок обуглившегося мяса, который держал в руке.
– В удивительно опасное! – глотнув пива, рассмеялся Чак, мой сосед и лучший друг. – Отлично сработано. Она, наверное, внутри еще не оттаяла.
Качая головой, я положил горелую сосиску на край гриля.
Неделя перед Днем благодарения выдалась необычно теплой, и поэтому в последнюю минуту я решил устроить барбекю на крыше нашего складского комплекса, переделанного под жилье. Утром мы с моим двухлетним сыном Люком обошли соседей (мало кто из них уехал из города по случаю праздника), раздавая приглашения.
– Не смей ругать мою стряпню, а про эту тему даже не начинай.
Вечер выдался роскошным – солнечным и теплым. С нашего семиэтажного «насеста» открывался прекрасный осенний пейзаж: красные и золотые кроны деревьев, растущих по берегам Гудзона, а за ними – шумный город. Я прожил в Нью-Йорке уже два года, но его энергия не переставала меня возбуждать. Я огляделся, втайне гордясь тем, что на нашу скромную вечеринку пришло тридцать человек.
– Значит, по-твоему, вспышка на Солнце планету не уничтожит? – Чак, лежащий в шезлонге, удивленно поднял брови.
Из-за южного акцента даже самые страшные слова в его устах звучали словно песня, а сам он – в рваных джинсах и майке «Ramones» был похож на рок-звезду. Образ дополняли карие глаза, насмешливо глядящие из-под копны светлых волос, и двухдневная щетина.
– Именно эту тему я и прошу тебя не поднимать.
– Я просто хотел…
– Ты всегда говоришь о катастрофах. – Я закатил глаза. – А мы только что пережили один из самых удивительных переходных периодов за всю историю человечества.
Я потыкал в сосиски, и над грилем снова взметнулись язычки пламени.
Тони, один из наших консьержей, стоял рядом со мной – в рабочей одежде и галстуке, но, по крайней мере, без пиджака. Плотный смуглый итальянец, такой же коренной житель Нью-Йорка, как и старые «Доджерс», – и его акцент не давал вам об этом забыть. Он всегда готов прийти на помощь и обладает неисчерпаемым запасом шуток. Люк, как и большинство людей, влюбился в Тони с первого взгляда: каждый раз, когда мы спускались на первый этаж, мой сын выпрыгивал из лифта и с радостными воплями мчался к стойке Тони. Тот испытывал к нему столь же теплые чувства.
– За последние
